– Вдуешь, значит? И мама пусть приходит? – без всякой брезгливости я оттянула ему яйца и сунула их в тиски. Потом, придерживая всю конструкцию, повернула тугой винт. Потом еще и еще. – Хозяюшка тебе нужна, значит? Ебать и кормить…
Пришедший в себя от чудовищной боли Барон попытался вскинуться, выгнулся дугой и замычал, выпучив глаза. В ответ показала ему окровавленные клещи с прилипшими волосками:
– Лежи, сука! Иначе забью насмерть!
Барон извивался и мычал, но я завернула винт тисков до упора. Насколько могла. Из глаз его лились слезы, но мне было плевать. Жалко мне тебя? Нет. Мне вообще никого не жалко. Раз уж мир стал таким темным местом, надо идти по головам… И яйцам.
Меня тоже никто не пожалеет.
– Куда это ты ночью, красавица? – вскинул голову Гришак. На лбу у него была вмятина: спать, упершись головой в приклад – дело такое. Может, у него автомат позаимствовать? Хотя ладно. Пока не нужен, а там найдется.
– Наверх. Люблю прогулки после секса, дядь Гриш. Я вернусь скоро.
Ну да, вещей, кроме куртки и спрятанного в рукаве ножа, с собой не было, благо там, под вечным серым небом – лето. Кто бы что заподозрил: милая ведь девочка, пусть гуляет…
– Тупиковая ветвь. Гнезду она ни к чему, – сказал кто-то из нелюдей.
– Время идти.
– Гнездо зовет…
Я открыла глаза и поняла, что вокруг – никого. Крепко они меня приложили…
В лесу было темно, шел густой снег. Уже ночь? Сколько же мы здесь пробыли?! И как далеко ушли мои враги, моя законная добыча, за это время?
С поляны вышла не сразу, согнувшиеся под снегом кусты переплелись заново, спрятав проход. Но нашла дорогу, куда деваться. Вот и торчащее из-под наметенного сугроба жесткое птичье крыло, а вон уже и бывшее шоссе. Рюкзак поправить и бегом дальше. Кажется, я крепко опаздывала.
Так оно и вышло: пока меня изучали неведомые нелюди, Кат и его спутники умудрились дойти до княжества. И не просто дойти, но еще и расстаться друг с другом. Мордатый сталкер куда-то пропал, лысую обезьяну, которую Кат считает своей женой, посадили под арест дружинники, а его самого успели послать участвовать в Поединке. Сегодня утром и ушел.
Подробности мне рассказал молоденький парень, сразу очарованный мной в местном кабаке. Накормил, напоил, спать уложил…
Хотя нет, последнего не было. Времени не хватило объяснять ему особенности моего отношения к мужикам, поэтому уложила я его сама. Ножом под ребро, забрав скудные пожитки, из которых самым важным были местные деньги – чеки. Смешная штуковина – кусок бумаги, на котором от руки написано «Чек» и проставлено число – номинал в граммах бензина.
Казалось бы, сиди и рисуй такие же в любых количествах, если бы не печать. Вот она и останавливала желающих: сложный оттиск, в три цвета, такую на коленке не нарисуешь. По крайней мере, чтобы похоже было. А за непохожие, как успел рассказать паренек, вешают здесь везде – что в княжестве, что в деревнях. Да и коммунары Председателя тоже, даже не выясняя – сам старался или кто подсунул. Петельку на шею, скомканную бумажку в рот и – на ближайшее дерево.
Мне начинало здесь нравиться. Люблю простых людей и несложные решения.
Сперва я решила убить Филю. А что? Человек на одном месте сидит, никуда от меня не денется. Только вот не вышло ничего: дружинники местные не просто чемпионы охраны, они волшебники какие-то в этом вопросе. На улице я бы девку уложила в два счета и сама успела уйти, да вот беда – никто ее никуда не выпускал. А сам терем – крепость… Два дня я убила на решение вопроса, но ничего не добилась.
Пришлось вернуться к первоначальному плану.
Сначала Кат, а там и остальных по мере возможности. Беда только в том, что сталкер в сопровождении дружинника и какого-то мутного мужика – артиста не артиста, я особо не поняла – опять успел оторваться от меня на большое расстояние. Но им-то нужно спать, а я пару дней продержусь спокойно. К тому же бегать по снегу и с грузом – этого они точно не умеют.
Чтобы не возникло лишних вопросов, я вышла за пределы Боброва не через пост, а далеко в стороне, посмеявшись над местными предосторожностями: разве этот забор, пусть и с «егозой» поверху, удержит тренированного человека? Смешно.
Тем более что подробная карта местности – пусть и довоенная, но очень точная – была у меня в голове с самого начала. Вплоть до тропинок и прудов. Это в Воронеже и окрестностях – один Лес чего стоит! – многое изменилось радикально, а здесь все не так. Стабильность и неизменность. Да и просторы, что немаловажно.
Поэтому пусть враги идут по торной дороге, делают привалы и теряют время. Я пойду по местным тропинкам, максимально прямо и быстро. Мимо Анны, раз они на Поединок, им не пройти.
А я уже буду ждать их там.
9
Земля равных потребностей
Шли быстро. Легкий мороз не располагал к медлительности, да и следующую ночь хотелось провести в более пригодных условиях.
Садко по своей странной привычке то забегал вперед мерно шагавшего Груздя, то резко отставал, заставляя Ката оглядываться. Да нет, не потерялся. Стоит, смотрит куда-то в заснеженные поля, думу думает. Вот очнулся от размышлений, снова бежит, догоняет. Странный мужичок все-таки, странный… Уж на что после Черного дня развелось персонажей с нехваткой шестеренок в головах, но бродяга многих превосходит. Одни его вокальные упражнения чего стоят.
Зато с ножом обращается профессионально.
– Слушай, Садко! – поймав за рукав пробегавшего мимо бродягу, остановил его Кат. – Ты где так ножики метать навострился?
– Я-то? Да научили… Жизнь у меня сложная, кочевая, всякие умения к месту. Я еще и стрелять умею не хуже бородатого. – Он махнул рукой в сторону дружинника. – Только обычно не из чего. Искусство и огнестрел плохо совместимы, как гений и злодейство.
Перед глазами Ката на мгновение предстало перерезанное горло старосты. Уж кто бы говорил…
– И осторожность отрастил, я смотрю? – засмеялся сталкер. – Ты ж первым ополченцев за окном заметил, там, в деревне.
– А то! – заулыбался Садко. – Отрастил. До земли! Я на самом деле сразу на ведьму внимание обратил. Она же ждала чего-то. А чего ночью ждать? Сидим, выпиваем, суп ее жрем… Вот и начал присматриваться. Хорошо, что с ходу не отравила, ведь могла бы.
Навстречу попался мобильный патруль коммунаров. Эти были трезвыми, немногословными и на громкие лозунги Садко реагировали сдержанно. Поскольку документы с Черного дня перестали существовать как факт, опознать своих стало сложнее. Но и тут помог Груздь, засыпав патрульных подробностями о знакомых в Коммунграде. Уточнив, откуда и куда, всех троих пропустили дальше, напоследок предупредив:
– Волков не видели? А то бродят в окрестностях. Оружие наготове держите.
Когда патруль скрылся за поворотом дороги, Кат не выдержал:
