Все эмоции, сдерживаемые в эти бездыханные моменты, сотрясли Гарден. Никаких оплаченных билетов. Никакой публики, жаждущей острых ощущений. Такие же профессионалы, актеры и другие цирковые изливали свое одобрение во всю свою силу. Томми, подтянувшись в ловиторке, вскинул руки, зная, что это и для него тоже. Он заставил их забыть, что они только статисты! Он заставил их аплодировать! Потом они втроем очутились на полу, кланяясь и еще раз кланяясь, а аплодисменты казались бесконечными. Марио на секунду сжал руку Томми, и улыбка его сияла как солнце. Он изгнал своих призраков. Теперь я всегда его поймаю. Теперь он весь мой.
Мейсон кричал и махал операторам. Повернулся, взглянул на Марио и бросил:
— Отлично, это пойдет. На сей раз, полагаю, других дублей не надо.
Джим Фортунати взял Марио за руку и тихо произнес:
— Мэтт, я в жизни не видал ничего подобного. Никто никогда такого не видал. Ты величайший вольтижер в мире. Я уверен, Барни Парриш, где бы он ни был, смотрит на тебя и гордится тобой.
Улыбка Марио сверкала, словно весь груз с его души сняли навсегда.
— Да, — прошептал он, — наверное, так.
На центральный манеж пробился Джонни.
— Мейсон, вы закончили? Все сделали? Черт побери, у нас представление… уносите все это с манежа.
Криво улыбнувшись, он посмотрел на Марио.
— Отличная работа, братец.
Затем коротко приобнял его за плечи и отпустил.
— Эй, парни, убирайте эти свои камеры! Кассы открываются через два часа, а в контракте сказано…
Когда они пошли прочь, Марио рассмеялся.
— Кое-что никогда не меняется. Хочешь найти Сантелли, послушай, где громче всего орут.
Анжело стоял на краю манежа. Он ступил вперед, протянул руки, и Марио схватил их, на момент имитируя старую хватку полета. Анжело улыбался широко и гордо.
«Он тоже немного похож на Папашу», — подумал Томми.
— Отличная работа, ragazzo, — сказал Анжело. — Видел бы тебя Папаша. Правда, у меня чуть сердце не остановилось. Ты меня жутко перепугал!
— Я всегда пугал тебя до смерти, разве не так? — дружески поддразнил Марио.
— Это точно, — Анжело вдохнул и выдохнул. — Разными способами. Эй, иди полотенце, что ли, набрось, а то замерзнешь, а у вас представление. Увидимся, ребята.
И он ушел, оставив их троих посреди деловой неразберихи цирка.
Марио повернулся к Стелле. Та улыбнулась.
— Это было прекрасно.
Он коснулся ее щеки.
— Спасибо, милая. От тебя такие слова многое значат. Слушай, сходи-ка к Люсии. Пусть приведет Сюзи на представление.
Он рассмеялся с чистым восторгом.
— Думаю, она согласится, если ты и к ней так подмажешься. Сюзи ведь Сантелли.
Пусть посмотрит на семейное дело. Может, она тоже когда-нибудь будет там, наверху, пусть привыкает.
— Уговорю, — засмеялась Стелла и поспешила к своей гримерке.
Они остались вдвоем, и на секунду веселость на лице Марио угасла.
— Я и тебя напугал, малыш? Прости, Везунчик.
Поколебавшись, он снова улыбнулся — той редкой улыбкой, которая превращала его в застенчивого мальчишку, каким Томми впервые его увидел. Он никогда не позволит никому такое видеть. Больше никому. Это моя обязанность. Я его ловитор, и теперь я поймаю его всегда. Теперь я знаю, кто я.
— Ничего страшного, — сказал Томми и взял Марио за руку, не заботясь, что кто-то может заметить. — Все нормально.
Они вместе пошли по коридору, и Томми знал, что они идут в будущее. Как он и сказал, теперь все было нормально.
КОНЕЦ
