основе гексогена. С точностью тоже подшаманили, да и дальность со скоростью возросли. Впрочем, совсем ненамного, но, как бы там ни было, боевые возможности значительно увеличились.
Разобравшись с миноносками, отправился в док, где ударными темпами переоборудовали два каботажных парохода под десантные транспорты. Переоборудование в основном заключалось в устройстве примитивных аппарелей и установке скорострельных орудий на палубе. Еще две посудины превращали в плавучие батареи — на каждый кораблик устанавливали по два десятка восьмиствольных реактивных установок. Помнится, во второй мировой американцы довольно успешно пользовали нечто подобное во время десантных операций. В морском бою — совершенно бесполезная штука, но для моей задумки очень даже сгодится.
Тут свирепствовать почти не пришлось, со сроками справлялись, так что порка произошла чисто формально, для «порядку», как выражается Степан Наумович.
В доке остался Никола Тесла, прибывший со мной на базу, он сразу полез в машинное отделение кораблей, изучать двигатели, ну а я отправился прямо на минную станцию, которой заведовал мой старый соратник еще с первой компании, лейтенант-инженер Российского императорского флота Павел Евграфович Зеленцов. То есть бывший лейтенант, на данный момент он капитан-инженер первого ранга флота Южно-Африканской республики и подданный ЮАС.
Как я уже говорил, ни один из действующих кадровых офицеров русской армии, оказывающих нам помощь на тех или иных основаниях, не согласился остаться служить в Африке и, после последней кампании все убыли домой. Остался всего один — Зеленцов. И причиной такого поступка послужила… любовь. Пашка по уши влюбился в простую бурскую девушку, она ответила взаимностью — в результате я приобрел великолепного, талантливого морского инженера. Впрочем, помимо возвышенного чувства любви тут сыграли еше убеждения Павла Евграфовича — как выяснилось, он дико ненавидел самодержавие, правда, при этом не принадлежал ни к одной политической партии.
Но, как я всегда говорю, не суть. Паша здесь и это главное.
Едва я подошел к станции, как мне навстречу, лихорадочно застегивая китель на ходу вылетел сам Зеленцов. Рожа в машинном масле, фуражка под мышкой, из кармана висит пучок проводов и торчит отвертка… — так сказать, картина маслом.
Я аж прямо восхитился.
— Господин генерал… — забормотал капитан-инженер, криво нахлобучив на башку фуражку.
— Что вы себе позволяете… — злобно зашипел де Вервльет на Зеленцова. — Немедля приведите себя в порядок…
Я вздохнул. Ну да, без взбучки здесь не обойдется. Все знают, что любимчиков у меня нет. Верней есть, но деру по службе я их наравне со всеми. Ну что же, Паша, не обессудь. Сам подставился…
— Не понял, ржавый якорь вам в клюз, форма одежды для кого утверждена, для сифилисной русалки? Смирно…
Следующие пару минут прошли в лучших морских традициях. Правда, всего лишь ополовинив свой запас крепких выражений, я угомонился.
— Показывайте свое хозяйство, капитан-инженер…
В громадном ангаре стройными рядами стояли на тележках большие шары зловещего черного цвета, утыканные по верхней сфере недлинными рожками. Еще несколько штук находилось в разобранном состоянии.
Я подошел к ближайшей и ласково провел ладонью по шершавому корпусу. Да, это еще один наш аргумент против британцев. Несколько сотен морских якорных гальваноударных мин. Способ установки на заданное углубление — автоматический штерто-грузовой*, с поверхности. Инициация электрическим способом — колпаки на «рогах» содержат в себе сухую угольно-цинковую батарею с электролитом в стеклянной ампуле. При ударе корабля о мину свинцовый колпак сминается, ампула разбивается и электролит активизирует батарею. Ток от батареи поступает на запальное устройство и воспламеняет детонатор, после чего происходит грандиозный «бабах».
Штерто-грузовой способ — специальное устройство на мине позволяющее автоматически устанавливать мину на заданной глубине.
Да, конструкция простейшая, и почти ничем не отличается от большинства подобных устройств нынешнего времени, да и внешне мина очень похожа на российскую образца 1898 года. К слову, настолько удачную, что на оставалась на вооружении российского, а потом советского флота, если не изменяет память, аж до шестидесятых годов двадцатого века.
Главное отличие нашей от остальных в начинке — вместо пироксилина «рогатая» снаряжена мощнейшей взрывчаткой на основе гексогена. Настолько мощной, что одна почти гарантированно пустит на дно любую британскую посудину. Даже броненосец.
— Сколько единиц подготовлено к использованию?
— Четыре сотни, господин генерал, — четко отрапортовал Зеленцов.
Я удовлетворенно кинул. Теперь нам хватит мин, чтобы надежно преградить путь бриттам в Дурбан. И не только. Есть и другие планы. У меня есть очень много планов, черт побери!
У Зеленцова я задержался, обсуждал с ним схемы минных постановок, планы операций с использованием мин, а потом проверял минные заградители, переделанные из грузовых пароходов.
Ну а после того, как закончил, опять сел в катер и отправился в соседнюю бухту, проинспектировать метеорологическую станцию с пунктом материально-технического обеспечения, под видом которых скрывался отряд боевых пловцов.
Но свиту оставил на базе и взяв с собой только Зеленцова с ван Вервльетом — Павел Евграфович работает с пловцами в части минного вооружения, а Вельвет курирует отряд как комендант базы. А остальным нехрен там делать.
Через час мы уже были на месте. Внешне в бухте ничего не напоминало наличие в ней самого засекреченного подразделения военно-морского флота республик, подразделения на создание, которого, я потратил едва ли не больше времени и усилий, чем на создание армии.
Метеорологическая вышка, пара ангаров, несколько разнокалиберных домиков, а у причала стоит паровой катерок и несколько вельботов — вот и все. Личного состава не наблюдется от слова совсем. Порядка приличествующего военной части тоже. Везде валяется разный хлам и даже бордюры на дорожках не побелены.
Вельвет тут же не преминул наябедничать.
— Я все понимаю, герр генерал, но мои указания самым наглым образом игнорируются. Сколько приказывал навести порядок на территории — бесполезно.
— Я приму меры, Корнелиус, — я невольно улыбнулся. Собственно, такой внешний вид расположения, сам по себе является определенным способом маскировки, но совсем забывать о морском порядке не стоит. Придется дрючить.
Катер снизил ход и подошел к причалу.
— А еще, — продолжил жаловаться де Вервльет. — Они меня постоянно берут
