им своей любимой жене Майтреи («Древнеиндийская философия», стр. 182):
Он сказал: «Поистине не ради супруга дорог супруг, а ради атмана дорог супруг. Поистине, не ради супруги дорога супруга, а ради атмана дорога супруга. <…> Поистине, Майтреи, атман должно видеть, должно слышать, должно мыслить, должно внимать. Поистине благодаря видению, слышанию, мышлению и познаванию атмана узнается все это».
Яджнявалкья однозначно заявляет своей жене о том, что у нее атман тоже есть. И только наличие у обоих супругов этих «атманов» может привести супружескую пару к окончательному «освобождению» (мо́кша) из этого мира. Более того, в этих словах Яджнявалкьи относительно атмана нет противоречия с ранее процитированными нами словами о том, что «ты не можешь видеть» свой атман. Человек не может его «видеть» или «знать» умственно или чувственно. Но существует другое «знание», которое открывается человеку в духовном опыте. И именно этим знанием он «познаёт» свой атман безошибочно. Атманом он познаёт атман, как бы парадоксально не звучало это для нашего рассудка.
«Тот, кто поистине знает этого пурушу (пуруша – «вселенский» человек, дух, обитающий в теле; дух вообще – Именной и предметный указатель, там же, стр. 264), чье пристанище любовь, чей мир – сердце, чей свет – мысль, тот, Яджнявалкья, знает последнее убежище каждого атмана». – «Поистине я знаю этого пурушу, последнее убежище каждого атмана, того, о котором ты говорил. Этот пуруша, состоящий из любви, и есть он. Скажи, потомок Шакалы, кто его божество?» – «Женщины», – ответил он («Древнеиндийская философия», стр. 161, 162).
Пуруша этого текста – это Брахман, сагуна-Брахман. Знать этого пурушу, т. е. получить опыт сагуна-Брахмана, мужчина может только имея общение с женщиной. И именно отсюда евангельские сравнения Царства Небесного – это, в первую очередь, «браки», «жених», «невеста-дева», «спальня новобрачных». Потому что духовный опыт Царства Небесного – это и есть опыт сагуна-Брахмана. Брахман является «последним прибежищем» как для атмана мужчины, так и для атмана женщины. Иисус называет это возвращением супружеской пары к единому Адаму Шестоднева. Брахман, о котором говорится в этом отрывке, – это Элохим Шестоднева.
И в заключение приведем еще несколько цитат из Упанишад Индии («Древнеиндийская философия»), – тех, которые имеют непосредственное отношение к атману.
«Кто [уже] родился, тот [вновь] не рождается: кто бы родил его вновь? Знание, блаженство – Брахман» (стр. 165). (Вспомним здесь евангельское «рождение свыше» – Г. Б.).
Кто не имеет желаний, кто свободен от желаний, чье желание исполнено, чье желание – атман, того не покидают пра́ны (праны – «органы души»: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, речь, мышление – Именной и предметный указатель, стр. 264). Он – поистине [сагуна-]Брахман, он идет к [ниргуна-]Брахману. <…> Тот, чей Атман найден, разбужен (разумеющему понятно, что здесь описывается время, наступившее через какой-то интервал после получения «опыта сердца» – Г. Б.) и вошел в эту гущу, – тот создатель Вселенной, ибо он создает все, ему принадлежит мир, он сам поистине этот мир (стр. 178, 179).
Поистине он, состоящий из познания среди пран, есть этот великий нерожденный Атман. В пространстве, что внутри сердца, покоится господин над всем, владыка всего, Верховный властитель всего. Он не становится больше от добрых поступков, но и не становится меньше от дурных поступков. Он Вседержитель, он Верховный властитель существ, он Охранитель существ. Он преграда (setur), разъединяющая миры (из Брихадараньяка упанишады, стр. 180).
Этого Высшего, непреходящего Брахмана, – этого моста (setur) для жертвующих [сердцем – Г. Б.], для тех, кто желает перейти на тот берег покоя, этого огня Начикеты – пусть достигнем мы (из Катха упанишады, стр. 230, 231).
И этот Атман – насыпь (setur), граница для разъединения этих миров. Ни день, ни ночь не переходят через эту насыпь (setur), ни старость, ни смерть, ни печаль, ни доброе дело, ни злое дело. Все грехи отступают оттуда, ибо этот мир Брахмана свободен от грехов. Поистине, поэтому, перейдя эту насыпь (setur), слепой перестает быть слепым, раненый перестает быть раненым, больной перестает быть больным. Поистине, поэтому, перейдя через эту насыпь (setut), даже ночь становиться днем. Ибо это мир Брахмана всегда сияет («Упанишады», из Чхандогья упанишады, стр. [365]).
«Слепой перестает быть слепым», – потому что в мире Брахмана исчезает само понятие «слепота», которое может иметь место только в «двойственном» мире Второго Принципа Творения. В мире Брахмана нет ни «слепых», ни «зрячих», ни «дня», ни «ночи». Но там есть нетварный «Свет мандеев», и поэтому – всегда день.
Этот «мост/насыпь-setur» – он мгновенно возникающий. Он создается для каждого человека, достигшего этого места. После перехода такого Адама Шестоднева в мир Первого Принципа этот «мост» «разрушается» и исчезает. Никто другой не может воспользоваться этим «мостом». Потому что «мост» – это Дух верха, Шэнь; «мост» – это энергия/благодать этого Шэнь в виде посылаемого им Духа Святого. Для христианина роль такого Шэнь исполняет Христос (до сих пор исполняет!), для создателей Упанишад – это был Шэнь некогда жившего на индийской земле человека по имени Вишну. Его имя названо в Катха упанишаде («Упанишады», стр. [555]):
Кто же понятлив (виджня́на), разумен (ма́нас), всегда чист, тот достигает того места, откуда он больше не рождается. Человек, у которого распознавание (виджня́на) – колесничий, а разум (ма́нас) – словно поводья, достигает конца пути этой высшей обители Вишну.
После того, как Индия утратила знание человека Вишну в посмертной форме Шэнь, такой «мост» для ищущего истину брахмана или кшатрия создавать было некому. Если разумно воспринимать Упанишады, то эти древние тексты – это вовсе не рассудочная «философия», а результат строгого логического анализа того конкретного духовного опыта, который получали создатели этих текстов. Через столетия, когда сам опыт и его понимание были утрачены даже в брахманском сословии, стала развиваться Индийская философия о «Сотворении мира», которую впоследствии приписали к разряду «идеалистических». Базой и отправной точкой этой «философии» стали, конечно, Упанишады, понятые превратно.
Попробуем все эти «духовные преобразования» человека коротко подытожить. Итак, сначала – «пробуждение сердца» в виде его «расширения» или «просветления». Это – скачкообразный опыт. Но это еще не сам атман, который становится для такого человека «зримым». Это только как бы «рождение атмана» в человеческом сердце. Для самого человека – это просто новое или другое сердце. Человек будет его лелеять, это свое сердце, прислушиваться к своему «новорожденному дитяти», и делать все для того, чтобы оно выросло и «превратилось» в атмана. Главное в этот период роста – совесть и выполнение ее требований. Придет время –
