ей ничего не запрещал, никогда не осуждал, не ворчал в отличии от матери. За это Ар обожала отца, ведь он был тем, кто не бросался поучать когда она всё же осознав ошибку, приходила за помощью. Всегда, когда Ар приходила за советом, он говорил: «Это твоя жизнь, только тебе решать как поступить, но…» а потом обязательно рассказывал, что повлекут за собой её решения.
Теперь, в отличии от того раза, когда она спрятавшись в тени одного из воинов пробралась на поле сражения, наученная горьким опытом, Ар решила спросить:
— Мы затеяли кое-что глобальное. Наверняка ведь ты уже всё знаешь. Ты ведь не будешь нас останавливать?
Ра, усадив дочь к себе на колени, приобнял, проговорил, нежно гладя по голове:
— Конечно. Но готова ли ты? Будет больно, одиноко, порой будет хотеться вернуть всё как было. Не раз ты пожалеешь об этом решении. Придётся отправиться в путешествия, к которым ты уже привыкла, но ты будешь одна. Вся ответственность будет лежать только на тебе. Ни я, ни мама, ни братья не смогут помочь тебе.
Ар подняла на отца глаза, в которых начинали проступать слёзы. Ра бережно тронул пальцем кончик её маленького курносого носа, улыбнулся, гоня все тревоги и печали, продолжил:
— Конечно справишься, ведь ты у меня сильная. Ты сможешь спасти свои миры. Я в тебя верю. Я постараюсь чтобы твой путь был как можно более ровным и лёгким, но не достичь чего-то столь глобального не отдав что-то взамен.
— А нужно ли спасать эти миры?
— Сама выбирай.
Больше Ар не стала ничего ни говорить, ни спрашивать, просто обняла, крепко крепко, не желая расставаться. Отец тогда тоже обнял её, слегка наклонился, словно ожидая чего-то. Ар нахмурилась, с детской серьёзностью, не желая расставаться на таком гнетущем моменте пообещала:
— Я тебе до подбородка дорасту, буду даже выше мамы.
Ра сильнее сжал дочь в объятиях, не желая отпускать в жестокий мир где его не будет, ответил, что будет ждать, и всё же найдя в себе силы, дал ей уйти.
Ар выложила на стол книгу, которую прихватила несколько дней назад, вприпрыжку помчалась на кухню.
По обыкновению стащив тёплую румяную булку, она отправилась в штаб. Ар, как гражданин Империи могла преспокойно взять хоть четыре таких — на себя и на друзей — но в том, чтобы забрать с горячего противня всего одну и сделать это так, чтобы никто не заметил, был особый интерес. Такая булка становилась уже не просто лакомством, а раздобытым трофеем и от того вкус её был особенно сладким. Пусть ей — Ар — достанется всего четверть, но зато какой приятной она будет.
В потайной комнатке её уже ждали. Распределив раздобытое она начала обсуждение будущей Судьбы.
Ар не стала посвящать друзей во все детали их с братом задумки, просто попросила встретиться в назначенное время чтобы попрощаться. Друзья лишних вопросов задавать не стали — они давно уже привыкли к взбалмошным затеям своего внегласного предводителя и всегда поддерживали их, прикладывая все силы к тому, чтобы оказалось как можно меньше пострадавших, ведь Ар очень часто в погони за приключениями и новыми открытиями забывала о ценности собственной тушки, зато с ней никогда не было скучно.
Первым делом Ар обратилась к Фенксу, он был в компании самым старшим, что было первым его аргументом в попытках воззвать к голосу разума друзей:
— С тобой мы встретимся в Зузамесе, там будет война, поддержи пожалуйста третьего сына тамошнего правителя, когда он пойдёт против совета, свергнувшего его отца, уж не помню их имена.
Фенкс пожал плечами:
— Я то не против, но Зузамес не похож на государство в котором начнутся военные действия. У них нет врагов, да и граждане не то, чтобы недовольны правителем, всё в рамках нормы.
Ар качнула головой:
— Будет там война, уж это обещаю.
Фенкс расхохотался и смех его больше походил на шипение:
— Теперь войны не миновать. Ладно, буду следить за ситуацией, тем более что на войне можно безбоязненно поэкспериментировать.
Ар кивнула, заговорщически подмигнула Аэну и Поапу:
— К вам я чуть позже приду. Не удивляйтесь пожалуйста всем переменам. А ещё мне понадобится помощь, возможно немного незаконная, — последние слова она обратила только к Поапу, глаза того нехорошо сверкнули, вертикальный зрачок на мгновение расширился, но Ар сделал вид что не заметила этого недовольства, подалась ближе к Аэну, ухмыльнулась: — Я обязательно научусь менять лица как ты.
Неохотно простившись с друзьями, уходившими чтобы возможно больше не возвращаться в Империю, Ар отправилась к Экору, ждавшему её в замке, на одной планете со столицей Империи, выстроенном чисто для забавы и чтобы хранители не подглядывали. Перед тем как зайти в комнату брата Ар решила пройтись по коридорам. Теперь замок был пуст — все соратники Экора уже приступили к исполнению своих ролей, значит медлить было уже нельзя.
Экор вальяжно рассевшись в кресле, по обыкновению читал книгу, излучая спокойствие. Ар хихикнула видя, как его взгляд блуждает по строкам не способный сфокусироваться. Брат её сгорал от нетерпения ещё больше, чем она сама, но удивительным образом умудрялся не выдавать этого, пожалуй не знай она его так хорошо, никогда бы не догадалась.
Экор поднял к Ар лицо, ещё более уставшее и измученное чем обычно, лицо, имевшее столь схожие черты с тем, что было у Ра, но казавшееся столь непохожим что порой становилось страшно.
Брат приподнялся ей на встречу, запахивая ворот рубахи, прикрывая кровоточащие трещины, начавшие расползаться по груди. Молча он накинул пиджак, завязал под воротом рубахи чёрную ленту, собрал волосы и только потом проговорил:
— Попрощаемся?
Ар кивнула, дождавшись пока Экор наклонится, обвила руками его шею, боязливо коснулась кожаной маски, закрывавшей правую половину его лица — раньше она старалась так не делать, зная что брат не особо любил, когда кто-то касался его головы. Она уже ждала что Экор отстранится, немного скалясь, как делал это прежде, но в этот раз всё было иначе, он спросил:
— Любопытно узнать что там.
Ар неуверенно кивнула, поспешила сказать:
— Но ведь ты этого не любишь, а моё любопытство можно померить.
Экор, подмигнув ей единственным глазом, ответил:
— Думаю ты уже достаточно взрослая, чтобы не испугаться, да и видела достаточно много, чтобы не начать испытывать отвращение ко мне. Можешь расстегнуть ремешки.
Ар подрагивающими руками потянулась к бляшкам, внутренне она ликовала — брат открывал ей
