Книга Систематическое богословие - Луи Беркхоф

Ж. Отношение освящения к другим этапам ordo salutis

Важно иметь правильное представление о связи освящения с некоторыми другими этапами в деле искупления.

1. Возрождение. Здесь есть и различие, и сходство. Возрождение полностью и сразу завершено, потому что человек не может быть возрожден больше или меньше; он или духовно мертв, или духовно жив. Освящение — это процесс, вызывающий постепенные изменения, так что в святости, из него вытекающей, можно различать разные уровни. Поэтому Павел увещевает нас совершенствовать святость в страхе Божьем (2 Кор. 7:1). В Гейдельбергском катехизисе также предполагается, что есть степени святости, когда говорится, что «даже лучшие из людей в этой жизни стоят лишь в самом начале послушания»291. В то же время возрождение является началом освящения. Дело обновления, начатое в первом, продолжается во втором (Фил. 1:6). Стронг говорит: «Оно (освящение) отличается от возрождения как рост от рождения или как укрепление склонности к святости от первоначального зарождения этой склонности»292.

2. Оправдание. В завете благодати оправдание предшествует освящению и служит его основой. В завете дел порядок праведности и святости был как раз обратным. Адам был сотворен со склонностью к святости и к служению Богу, и на основании этой святости он должен был явить праведность, которая дала бы ему право на вечную жизнь. Оправдание — юридическое основание освящения. Бог имеет право требовать от нас святой жизни, но, поскольку мы не можем сами достичь святости, Он даром творит ее в нас Святым Духом на основании праведности Иисуса Христа, которая вменяется нам в оправдании. Сам факт того, что освящение основано на оправдании, в котором весьма ярко проявляется благодать Божья, исключает ту мысль, что мы когда-нибудь можем что-то заслужить в освящении. Римско-католическая идея о том, что оправдание позволяет человеку совершать дела-заслуги, противоречит Писанию. Оправдание как таковое не производит изменений внутри нас, поэтому нуждается в освящении как своем дополнении. Недостаточно, чтобы грешник представал праведным перед Богом; он должен также быть свят в своей внутренней жизни. У Барта довольно необычное представление о связи между оправданием и освящением. Чтобы покончить со всякой самоправедностью, он настаивает: эти два понятия всегда нужно рассматривать вместе. Они нераздельны, и их не следует рассматривать как количественно разные события, следующие одно за другим. Оправдание не точка, которую человек достигает и затем проходит, не свершившийся факт, на основании которого человек вступает на путь освящения. Оправдание — не законченное событие, на которое можно оглядываться со спокойной уверенностью, оно происходит снова всякий раз, когда человек достигает точки полного отчаяния, а затем оправдание идет рука об руку с освящением. И точно так же, как человек остается грешником даже после оправдания, он остается грешником в процессе освящения, даже его лучшие поступки продолжают оставаться грехами. Освящение не порождает склонности к святости и не очищает человека постепенно. Оно не придает ему никакой личной святости, не делает его святым, а оставляет грешником. Оно становится таким же актом провозглашения, как и оправдание. Макконачи, благожелательно настроенный толкователь Барта, пишет: «Оправдание и освящение, следовательно, для Барта являются двумя сторонами одного действия Божьего по отношению к людям. Оправдание — это прощение грешника (justificatio impii), которым Бог объявляет грешника праведным. Освящение — это освящение грешника (sanctificatio impii), которым Бог объявляет грешника „святым“». Как бы похвально ни было желание Барта уничтожить все следы праведности по делам, он, конечно, впадает в крайность и фактически смешивает оправдание и освящение, отрицает возможность христианской жизни и уверенности в спасении.

3. Вера. Вера является промежуточной или инструментальной причиной освящения, а также оправдания. Она заслуживает освящения не больше, чем оправдания, но объединяет нас с Христом и поддерживает нашу связь с Ним как Главой нового человечества, как с Тем, кто является источником новой жизни в нас и нашего постепенного освящения через действие Святого Духа. Осознание того факта, что освящение основано на оправдании и невозможно ни на какой другой основе и что необходимо постоянно применять веру, чтобы идти вперед по пути святости, будет охранять нас от всякой самоправедности в попытках продвигаться вперед в благочестии и святости жизни. Особого внимания заслуживает следующее соображение: хотя даже самая слабая вера достаточна для получения полного оправдания, степень освящения зависит от меры христианской веры и настойчивости, с которой человек постигает Христа.

З. Несовершенство освящения в этой жизни

1. Освящение несовершенно в степени развития. Когда мы говорим, что освящение в этой жизни несовершенно, мы не хотим сказать, что оно несовершенно в каких-то своих частях, как будто оно затрагивает только часть святого человека, возникающего при возрождении. Зрелости должен достигать весь, хотя и не во всем развитый, человек. Новорожденный ребенок, если не принимать во внимание исключения, совершенен во всех частях, но не в степени развития, которое ему предназначено. Точно также новый человек совершенен в своих частях, но остается в нынешней жизни несовершенным в степени духовного развития. Верующие должны всю свою жизнь бороться с грехом (3 Цар. 8:46; Прит. 20:9; Еккл. 7:20; Иак. 3:2; 1 Ин. 1:8).

2. Отрицание несовершенства освящения перфекционистами.

a. Учение перфекционизма. Говоря в общем, это учение утверждает, что религиозное совершенство достижимо в нынешней жизни. Это учение проповедуется в различных формах пелагианами, римо-католиками и полупелагианами, а также арминианами, уэслианцами, такими мистическими сектами, как лабадисты, квиетисты, квакеры и др., некоторыми оберлинскими богословами, такими как Эйса Мэйхен и Чарльз Финни, и, наконец, Ричлем. Все они сходятся в утверждении, что верующий в этой жизни может достичь такого состояния, в котором он будет соответствовать требованиям закона, под которым он сейчас живет, или под этим законом, адаптированным к его нынешним способностям и нуждам и, следовательно, будет свободен от греха. Однако они расходятся по следующим вопросам. Во-первых, у них разный взгляд на грех. Пелагиане, в отличие от всех остальных, отрицают врожденную греховность человека. Тем не менее все согласны с тем, что грех есть нечто внешнее по отношению к человеку. Во-вторых, они по-разному понимают закон, который верующие обязаны исполнять в этой жизни. Арминиане, включая уэслианцев, отличаются от всех остальных тем, что утверждают, что это не изначальный нравственный закон, а требования Евангелия, или новый закон веры и евангельского послушания. Римо-католики и оберлинские богословы утверждают, что это изначальный закон, но допускают, что требования этого закона приспособлены к ослабленным силам человека и его нынешним возможностям. А Ричль вообще отрицает, что человек обязан подчиняться закону, навязанному извне. Он отстаивает автономию морали и утверждает, что мы находимся только под тем законом, который развился из наших нравственных усилий, сопровождавших нашу деятельность по исполнению нашего призвания. В-третьих, по-разному оценивают зависимость от обновляющей благодати Божьей способности грешника исполнить закон. Все, кроме пелагиан, признают, что для достижения совершенства нужна та или иная мера Божьей благодати.

Важно отметить, что все основные перфекционистские теории (с единственным исключением пелагианской, которая отрицает врожденную греховность человека) считают необходимым снизить стандарт совершенства и не считают человека обязанным исполнять все требования изначального нравственного закона. И не менее важно то, что они все чувствуют необходимость делать грех чем-то внешним по отношению к человеку, утверждая при этом, что грехом можно считать только сознательный проступок, и отказываясь признавать за грех многое из того, что названо грехом в Писании.

б. Библейские доказательства, приводимые в обоснование учения перфекционизма.

1) Библия требует от верующих быть