— Эмили не мегера. Она никогда так не сделает.
— Какого черта ты в этом так уверен? Ты давно с ней встречаешься? Кажется, месяц?
Джеймс едва сдерживал себя, чтобы не вспылить.
— Я не могу больше лгать. Неужели это трудно понять?
— Ты читал правила, когда соглашался участвовать в этой программе…
— Да, и знаю, что вы теперь отступитесь от меня.
Инспектор твердо посмотрел ему в глаза.
— Нет.
— Нет?
Райдер остался серьезным.
— Ты будешь не первым свидетелем, который открывает правду своей любовнице или любовнику. Думаю, и не последним. Я просто не могу взять в толк, почему ты так упорно хочешь расколоться.
— Я хочу, чтобы она осознала риск.
Райдер взял с приборного щитка пачку сигарет, вытащил одну и чиркнул спичкой.
— И когда ты собираешься ее обрадовать? — спросил он, всматриваясь в Далтона через облачко дыма.
— Чем скорее, тем лучше.
— Значит, сегодня. Интересно, что она скажет. Это для любого чертовски сильный шок.
— Я должен…
— Надеюсь, у тебя получится, Далтон. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. Покой. Искупление. Что бы это ни было, я надеюсь, ты найдешь это.
«Я тоже надеюсь», — думал Джеймс, поворачиваясь спиной к Райдеру и посылая проклятье Риду Блэквуду.
* * *
Джеймс вошел в дом Эмили через заднюю дверь. После встречи с Райдером он поехал в «Конюшни Тэнди», чтобы доделать кое-какую канцелярскую работу и подменить заболевшего работника на ранчо. Но теперь его рабочий день был окончен.
Или почти окончен, подумал он, чувствуя, как нервы вновь натягиваются, словно струны.
— Джеймс! — закричал Кори, увидев его на кухне.
— Привет, напарник. — Он подхватил мальчишку на руки. — Эге, да ты, похоже, охотился на кротов…
— Вроде того. — Кори недовольно наморщил нос, украшенный полосками грязи. — Я играл в саду, и Эмили опять заставила мазаться этой мазючкой, хотя там деревья!
— Корбин Тейлор Чапмен! — строго сказала Эмили, входя на кухню. — Не смей жаловаться!
Малыш состроил обиженную мину, хотя и чувствовал, что Эмили не злится.
Джеймс шутливо укрыл малыша от сестры, прижав к груди и неумело баюкая, как младенца. Кори рассмеялся и забил в воздухе ногами.
Эмили дружески поцеловала Далтона в щеку. Передразнивая ее, Кори громко чмокнул своего напарника в нос.
Джеймс смутился. Он поставил мальчика на ноги и надел ему на голову свою шляпу. Ее широкие поля опустились Кори на плечи. Задрав голов, он улыбнулся от уха до уха и попросил разрешения «кое-что доделать в саду».
Получив разрешение у сестры, Кори спросил и Джеймса:
— А можно я останусь в твоей шляпе? Я буду играть в ковбоя.
— Не вопрос, напарник. Какой же ковбой без шляпы!
Мальчик поправил шляпу и убежал.
— Я могу отвезти тебя к врачу в пятницу, — сказал Джеймс. — Я договорюсь с Лили Мэй.
— Это было бы замечательно. — Эмили пристально разглядывала тонкие морщинки в уголках глаз. Казалось, она их считает. — А… ты все еще боишься?
Он сунул руки в карманы. Сколько раз она уже замечала у него эту нервную привычку!
— Нет, все хорошо.
— Кажется, ты плохо спишь в последнее время.
— Я всегда немного страдал бессонницей.
— Я этого не знала.
Эмили не знала о нем еще так много… «Мы до сих пор открываем друг в друге что-то новое», — подумала она.
— Надеюсь, это не ворон клюет тебя в сердце, мешая заснуть. А для меня теперь вообще все как сон. Сегодня утром я проснулась и поняла, что еще никогда в жизни не была так счастлива.
— Правда?!
Руки Джеймса покинули карманы, и Эмили оказалась в его объятиях.
Она давно уже не гадала, насколько глубоки его чувства к ней. Она знала шестым, а то и седьмым чувством: он любит ее так же сильно, как она его. Но те же глаза любимого, внушавшие ей безотчетное доверие, внушали и страх какой-то призрачности обладания друг другом. Она боялась его потерять. Он был настоящим оборотнем, ее Джеймс Далтон, ее темнокрылый, мятежный защитник. Мужчина, которого она полюбила и которого пока не научилась понимать.
Глава десятая— Скажи мне еще раз, почему мы здесь? — спросил Джеймс, открывая в пятницу днем дверь гостиничного номера.
— Я хочу увидеть комнату, куда ты сбежал от меня в ту ночь.
— Ох уж эти женщины! — Он покачал головой и бросил ключ-карточку на комод. — Я-то думал, что везу тебя в Льюистон к врачу, а на самом деле, оказывается, мы путешествуем по памятным местам. Но мне сдается, если копнуть еще глубже, а лучше заглянуть под это голубое покрывало на кровати, что ты хочешь меня соблазнить, вот и все!
— Может быть…
— Может быть? Мы только что заплатили шестьдесят девять баксов за несколько часов в номере мотеля, и она еще говорит «может быть»?
Джеймс дразнил ее, но Эмили чувствовала, что он сгорает от нетерпения заняться любовью. Прикасаться к ней, целовать ее, дойти до высшей точки в ее объятиях, пережить бурный, очистительный восторг. И очень может быть, что ее мужчине, ее защитнику с глазами, в которых затаилась боль, ничего другого, кроме этого восторга, и не надо.
— Расскажи, что ты делал после того, как ушел тогда из моего номера.
— А что мне оставалось? Я вернулся сюда. — Он хмуро посмотрел на кровать, его голос стал грубым. — Ходил по комнате. И вспоминал…
— Где оставил презервативы? — спросила она с улыбкой.
— Я думал о тебе.
— Правда? Ты думал обо мне?
— Конечно. — Он прислонился к комоду, напряженно ссутулившись. — Мне было одиноко. Я хотел быть с тобой, хотел вернуться, но знал, что поступил бы неправильно.
Эмили представила, как он меряет комнату своими потертыми ковбойскими сапогами.
— Я тоже думала о тебе. Очень хотела, но не могла выбросить тебя из головы.
Он провел рукой по волосам, взъерошивая густые темные пряди.
— В тот вечер мы были еще совсем чужими, незнакомыми людьми. Нас тянуло друг к другу, но тогда этому не суждено было случиться.
«Вряд ли, — подумала Эмили, — вряд ли тут дело в том, что тогда они были чужими. Ведь они и сейчас мало друг друга знают, но…»
— Я хочу, чтобы у нас с тобой появились новые воспоминания об этом мотеле.
— Скажи честно: ты хочешь как-то приукрасить старые? — спросил он, лукаво взглянув на нее.
