— Да, знаешь, черно-белые краски — не лучшие для любовных воспоминаний.
— Эмили…
— Да, Джеймс.
Они не занимались любовью со времени операции, и она ужасно тосковала по его объятиям. Эмили подошла к нему, мягко и нежно тронула его грудь. Джеймс порывисто обнял ее. Они замерли, но только на считаные секунды — им обоим хотелось большего.
Эмили одну за другой расстегнула пуговицы на его рубашке и губами прижалась к его обнаженной груди. К его телу. Сильному, крепкому и такому теплому телу своего возлюбленного. Ей казалось, что она слышит мощный ток крови в его венах. «Мой родной незнакомец, — подумала она. — Мой ангел чероки».
— С тобой я всегда буду в безопасности, — сказала она.
Джеймс погладил ее волосы, чувствуя, как дрожит его рука. В безопасности? О да! С бывшим заключенным! С соучастником убийства! С беглецом, спасающимся от бандитов…
— Ты мой защитник, — сказала Эмили, проталкивая бедро между его ног. — Мой хранитель.
Ее шепот стал бессвязным. Она целовала его шею, ключицы, грудь. Джеймс кожей впитывал ее слова и ласки. Он верил, что и вправду достоин этого. Он гнал от себя мысли о том, что именно привело его душу и тело к этой новой любви. Он не мог думать об этом сейчас, когда Эмили так нежно целует его и под ее поцелуями тает ледяное оцепенение, отдавшее его разум и сердце в руки расчетливых офицеров из Программы защиты свидетелей.
Он осторожно расстегнул ее блузку, наслаждаясь теплом ее тела, бархатистостью ее кожи. Сквозь тонкое кружево бюстгалтера просвечивали нежнорозовые соски.
— Я люблю тебя, — сказал он. Что бы ни случилось, он хотел, чтобы она знала, чтобы чувствовала это.
— Я тоже… тебя… люблю. — Эмили почти растворялась в его объятиях, и Джеймс понял, как глубоко ее тронули эти три слова и как сильно она их ждала.
Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Пусть ненадолго, но Джеймс хотел стать тем мужчиной, которого она в нем видела, — ее рыцарем, ее защитником.
— Это прекрасно, правда? — сказала Эмили. — Эта комната. Мы. У нас будут новые воспоминания.
— Да. — Встав на колени рядом с ней, он осторожно снял с нее туфли и брюки, достал из кармана презерватив и сунул под подушку. Затем настал черед его одежды: джинсов, ботинок, расстегнутой рубашки.
Обнаженные, они дотрагивались друг до друга, исследуя все изгибы и выпуклости тел, ощущая трепет мускулов. Эмили провела рукой по его татуировке. Джеймс дотронулся до ее шрама. Ее руки блуждали по его груди, а он поглаживал ее между ног, возбуждая, заставляя выгибаться и стонать…
Вершина ее наслаждения была нежной и сладостной: трепетное содрогание женственности, прерывистое дыхание, опьяненный взгляд. Джеймс наблюдал за ней в этот миг, радуясь, что его прикосновение способно заставить ее впасть в забытье.
— Ты… такая красивая…
— Ее волосы разметались по подушке, щеки порозовели. Почти так же, как ее соски.
Вдруг Эмили перевернулась на постели и оседлала его бедра, прижавшись лобком к отвердевшему члену.
— А как я выгляжу сейчас?
— Великолепно, — успел хрипло выдохнуть Далтон, прежде чем она вонзила язык в его рот.
Поцелуй был настойчивым, страстным, полным жажды обладания. Эмили нырнула рукой под подушку и схватила упаковку из фольги. Мигом разорвав ее, Эмили надела на член презерватив. Джеймс ждал, томясь в нетерпении.
Она приподняла бедра и ввела в себя его член. Медленно, неглубоко, одним властным и доводящим до безумия движением. Его жажда обладания вспыхнула как спичка. Отчаянным усилием Джеймс обхватил ее за талию и насадил на себя глубже, ощущая теплую, влажную хватку.
— Еще, — прошептал он. — Сильнее.
Заключив его член в свои гладкие и скользкие узы, Эмили начала плавно покачиваться вверх-вниз, задавая такие темп и ритм, к которым не могло подстроиться его сердце, захлебывающееся в груди от бешеных сокращений. Джеймсу пришлось замереть и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы выдержать эту скачку.
Эмили ничего не заметила. Она откинула голову назад, ее тело выгибалось и извивалось. Джеймс не сводил с нее глаз, как завороженный. Наверное, она и сама ведьма, как та цыганка на портрете в ее доме. Он не знал, что такое магия, но его сердце чероки прекрасно чувствовало ее присутствие. Магия обвивала тела любовников, как дымка, изливалась на них, как ливень.
Его женщина. Его возлюбленная. Его Эмили. Рывком он присел, чтобы поцеловать ее, прижать к себе, погрузиться в нее еще глубже. Чтобы посмотреть ей в глаза и почувствовать, как она забирает его душу.
* * *
Они вместе ездили в Льюистон и вместе вернулись в Сильвер-Вульф. Они не таились от посторонних глаз, и все же в гости к Эмили Далтон пришел под покровом ночи.
— Это тебе. — Джеймс достал из кармана куртки коробочку в подарочной обертке и протянул Эмили. Его лицо светилось любовью, хотя он только что спрашивал себя: есть ли у них шанс, или Рид Блэквуд разрушит их будущее?
Она с детским нетерпением вскрыла упаковку и обнаружила внутри золотой медальон, купленный им в антикварной лавке.
— В нем есть послание, — сказал он.
Она раскрыла медальон и прочитала вслух слова, написанные им на клочке бумаги: «Ты не сможешь отвести взгляд. Твои мысли найдут пристанище. Я пришел, чтобы взять твою душу».
— Это часть древнего заклинания чероки. — Он прикоснулся к ее щеке, вбирая тепло ее кожи. — Приворотного заклинания. В последнее время оно приходит мне на ум каждый раз, когда ты смотришь на меня. Это магия, Эмили. Она подобрала нас и несет неведомо куда…
Глаза Эмили наполнились слезами.
— Я люблю тебя, Джеймс Далтон.
— Я тоже тебя люблю, — сказал он и тут же решил, что завтра скажет ей правду — правду о том, что его настоящее имя — не Джеймс Далтон. Судьба тоже следует магическим законам…
Проснувшись на следующее утро и еще не открыв глаза, Эмили почувствовала, что Джеймс смотрит на нее. Она потянулась и поморгала, чтобы прийти в себя. Ее озадачили напряженность и какая-то торжественность в лице Джеймса.
Боже, какой серьезный, прямо вождь, собирающийся стать на тропу войны, подумала Эмили, улыбаясь.
— Привет, соня.
— Еще рано. — Она посмотрела на часы и обрадовалась — у них оставалось еще несколько часов, чтобы вдоволь понежиться в кровати.
— Как насчет кофе? И тостов с джемом?
— Если ты проголодалась.
— Да, но мне хочется позавтракать в постели.
— Я могу приготовить, — предложил он.
Эмили встала, накинула халат поверх ночной рубашки.
— Не надо, я сама. Пора снова привыкать быть официанткой. — Она быстро поцеловала его и отправилась на кухню.
