— Это уже кое-что. А то я подустал от пустой болтовни.
— Меняй профессию. В твоем деле почти все пустая болтовня, хоть и стоит немало.
— Эй, приятель, помилосердствуй, хоть ты не втыкай нож в спину. И так тошно…
— Извини, Эдди, я не хотел. Самому не очень весело. Ладно, договорились, позвоню.
Он быстро вернулся к Вирджинии, наклонился, обнял и написал:
Это Эдди. Мы должны встретиться с ним сегодня вечером и обсудить, что делать дальше.
Карие глаза раскрылись широко-широко, губы, чуть припухшие от пылкого поцелуя, вздрогнули.
Ты собираешься скоро уходить?
Он расслышал жалобные нотки в холодном мерцании букв на мониторе и нежно чмокнул любимую в щеку.
Настоящий мужчина всегда уходит. Но лишь затем, чтобы вернуться. Ясно?
О Марки, я верю, что ты настоящий мужчина, — выдохнув, написала Вирджиния и кокетливо покосилась на него. — Почувствовала, когда ты прижимал меня. Но почему бы тебе не доказать это окончательно прямо сейчас?
Увы, ее коварный призыв не произвел на него желанного впечатления.
Если бы я сделал так, как ты просишь, то доказал бы лишь то, что я настоящий самец. А настоящий мужчина это нечто совсем другое. Он в первую очередь думает о том, как защитить любимую, и лишь затем — как удовлетворить ее физически. Ясно, соблазнительница?
Джинни хихикнула, потом удовлетворенно вздохнула.
Ты даже не представляешь, Марки, как удивительно я себя чувствую. Словно меня окружили теплым и мягким облаком, удивительно нежным и в то же время абсолютно твердо-непроницаемым для окружающего мира. Это облако — твоя забота. И мне в нем спокойно и надежно. Впервые в жизни.
Вот и отлично. Но чтобы так было всегда, мы сейчас должны продолжить нашу работу. Согласна? — спросил Марк.
Что ж, как скажешь, — покорно ответила она.
Итак, вернемся к этой Эдвине. Если она была любовницей твоего мужа, то почему он ее выгнал?
Понятия не имею. Неужели ты думаешь, что он обсуждал со мной свои решения? Мое положение в этом доме было почти таким же бесправным, как у Габриэллы. С одной лишь разницей — я вынуждена была терпеть его в своей постели.
Марк грозно нахмурился, непроизвольно сжал кулаки.
Почему ты не подала на развод? Если бы у тебя был приличный адвокат, он смог бы добиться, чтобы ты получила кругленькую сумму.
Ха! Лайонел предупредил меня, что, если я попытаюсь «выкинуть», как он выразился, нечто подобное, он добьется аннулирования брака. И знаешь, я ему поверила. Может, и зря, но… В конце концов, он требовал от меня не так и многого. Я научилась терпеть и справляться с его требованиями.
Да? Тогда скажи, откуда и почему у тебя появился пистолет?
О, я купила его. На следующий день после того отвратительного случая, когда Лайонел практически изнасиловал меня, пока я была без сознания, ну, после того как я застала его с женщиной в первый раз…
Ты не говорила мне об этом.
Не хотела. Это была гнусная сцена, и Лайонел вел себя как последнее дерьмо. Ты спрашивал, каковы были его сексуальные пристрастия? Не знаю, чем он занимался с другими, но ему доставляло особое удовольствие приходить после этого ко мне и… ну, сам понимаешь. В тот первый раз я пришла в ужас. Хотела покончить с собой. Купила пистолет. Сняла номер в мотеле, сидела на кровати, держала его у виска. Потом подумала о Джерри, о том, что его ждет, если я убью себя. И вернулась. А пистолет остался. Его последующие визиты не стали менее противными, но я говорила себе, что он мой муж и терпеть его моя обязанность. Во всяком случае, по отношению к брату. И я терпела. Вот, Марки, теперь ты знаешь обо мне самое скверное. И если захочешь плюнуть, развернуться и уйти, то не мне тебя винить, — закончила Вирджиния и долго сидела, не поднимая глаз.
Не болтай ерунды, — ответил Марк. — Никуда я не уйду. А если уйду, то только с тобой. Давай не будем больше возвращаться к этой теме. Тебе не повезло, ты вышла замуж за животное — скверное, грязное, пошлое и подлое. Но откуда ты могла знать? Скажи мне лучше, кто еще, кроме перечисленных тобой людей, мог желать покончить с Десмондом?
Вирджиния горько усмехнулась.
Да, в общем-то, если быть предельно честной, то я сама. Я же говорила, что не помню. И я боюсь. Боюсь, Марки. Ужасно, смертельно боюсь момента, когда черная пелена, скрывающая от меня события того дня, спадет и я вспомню, что именно я спустила курок. Ведь они были убиты из моего пистолета. Кто же мог это сделать, кроме меня? Кто? Он был у меня в кармане халата, когда я спустилась вниз.
Но ты же сказала, что мысли о Джерри помешали бы тебе, разве нет? — напомнил ей детектив.
Да, я почти уверена в этом. К тому же не вижу причины, которая вынудила бы меня выстрелить. К его изменам, к развлечениям с другими женщинами я давно привыкла. Они меня не волновали. Нисколько. Поначалу да, я мечтала подкрасться и всадить в него всю обойму. Но скоро все прошло. Он стал мне глубоко безразличен. Я терпела его как неизбежное зло. Так почему же я должна была вдруг начать палить? Да еще в его девицу? Она-то в чем виновата была? С какой стати мне ее убивать? — Вирджиния уныло пожала плечами. — Не знаю и не понимаю. Но и не отрицаю совсем такой возможности. И все пытаюсь разобраться, что же это был за грохот, который заставил меня спуститься.
Давай, Джинни, давай попробуй еще раз. Начни с самого начала. С утра. Вот ты проснулась и что дальше?
О, это было прекрасное утро. Ведь я должна была поехать в санаторий на свидание с моим малышом и провести день с ним.
Как? — удивился Марк. — Как же ты оказалась дома во время убийства? И кто знал, что ты должна была уехать на весь день?
Лайонел знал. Он ведь следил за частотой моих визитов. Габриэлла была в курсе. Она накануне испекла для Джеррика его любимое печенье. Габи очень добрая женщина, настолько, что я как-то не выдержала и поделилась с ней. Она очень мне сочувствовала. Да вот, собственно, и все.
А уволенная служанка? Она могла знать?
Ну, в принципе могла. День был выделен постоянный — последняя пятница каждого месяца. Тогда же и Габриэлле полагался выходной. Я, конечно, ничего не говорила Эдвине, но, учитывая ее отношения с Лайонелом, полагаю, она была в курсе.
Ясно. Что насчет Кристин?
Нет, не думаю. Вряд ли она вообще знала, что у меня есть брат. Не думаю, чтобы Десмонд обсуждал с ней такие вещи. Он вообще почти не разговаривал с ней, даже когда она приезжала в гости, что случалось нечасто.
Ну хорошо. Вот ты проснулась, и что дальше? Кто где был?
