Она металась по магазину, пытаясь найти объяснение всему происшедшему. Почему Чэнс составил такой документ? Значит, он считает, что она умирает от желания выйти за него замуж и… прибрать к рукам его состояние. И решил, так сказать, подстраховаться…
Гнев с новой силой охватил Марей. Ей казалось, что она стоит перед огромной горой, которую ни обойти, ни сдвинуть с места.
Господи, и чего она связалась с этим плейбоем? Она прекрасно жила до того самого дня, когда он налетел на нее, скрываясь от папарацци, видите ли! Но Марси не могла себе лгать: Чэнс как заноза в ее сердце – вырвать его оттуда без муки нельзя. Да и хочет ли она этого?
Что же делать? Что же делать? А, собственно, почему она одна задается этим вопросом? Пусть Чэнс сам объяснит свой поступок и сам решит, как им быть дальше.
Надо действовать! Не медля ни минуты, Марси набрала номер Чэнса. Телефон прозвенел дважды, но ответил автоответчик. Марси повесила трубку – какой смысл изливать гнев роботу? Надо встретиться и посмотреть Чэнсу в глаза.
Она глубоко вздохнула.
– Я спокойна! Я спокойна. – Она говорила громко и отчетливо, но нервы вышли из-под контроля, внутри все бунтовало, ей хотелось видеть Чэнса немедленно, сию минуту…
Она снова взяла копию, снова перечитала. Все правильно, документ призван защитить его денежки от жадных рук Марси. Какой он предусмотрительный! Одной рукой ласкает, а другой составляет мерзкий документик и посылает своего адвоката – а мог бы и сам принести – расписаться, да, всего лишь расписаться! Неужели она ошиблась в нем? Она считала его щедрым и добрым, а он так мелочен и жесток.
Наконец она немного пришла в себя. Жизнь продолжается, а у нее еще столько дел! Она позвала Глена.
– Я хочу немного пройтись и пораньше прийти домой. Закроешь за мной магазин?
– Конечно. Что-то случилось? – Он вопросительно взглянул на девушку. – Могу чем-нибудь помочь?
– Нет, ничего не случилось. – Она замялась. – Так, неожиданные новости, надеюсь, все обойдется.
– Уверена?
Она признательно улыбнулась.
– Уверена! Ну, пока, утром встретимся. – Марси схватила злополучный документ и запихнула в сумочку.
Выскочив на улицу, она с быстротой молнии помчалась домой, думая только об одном – как бороться с отчаянием, как жить дальше… одной, без Чэнса… А что придется жить без него, Марси не сомневалась.
Чэнс несся на Крествью-Бэй, не разбирая дороги. Его раздражали рекламные щиты вдоль автострады, автомобили, то обгонявшие, то прижимавшие его к обочине. Он был на пределе физических и душевных сил. Марси ушла с работы рано, домашний телефон не отвечает, Глен сказал, что она была расстроена, но причины не назвала – якобы какие-то неожиданные новости, ничего страшного.
Чэнс визгливо тормознул у ворот, выскочил из машины и через секунду стоял у входной двери. На звонок никто не ответил, и тогда он бешено заколотил в дверь.
– Марси?! Марси, ты дома? Марси, открой!
Марси, несчастная и раздавленная, повернулась на стуле и прислушалась: кто-то кричит, зовет ее. Кто-то! Чэнс, разумеется. Еще погруженная в размышления, она никак не могла включиться в действительность.
Откуда он взялся? Чего он так кричит? Ну, разумеется, он примчался, узнав, что она отказалась подписать его сочинение, и теперь лично привез ей на подпись отречение от их любви. Что ж, все ясно.
Марси почувствовала, что ее решимость куда-то исчезает. Она устала, она ничего не хочет, и вообще, при чем тут она? Марси неторопливо поднялась и пошла открывать дверь.
Чэнс ворвался в дом, как вихрь, и мгновенно схватил ее в объятия.
– Что случилось? Где ты была?
Она вывернулась из цепких рук и отошла на пару шагов. Такое поведение Чэнса не входило в ее планы.
– Ничего не случилось, а что должно было случиться? Я вполне здорова и цела, как видишь. – Марси изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Она же взрослая женщина и больше всего на свете не любит сцен. Главное – с достоинством выйти из этой мерзкой ситуации.
Она всегда знала, что между ними пропасть – социальная и материальная, так зачем рисковать жизнью, стараясь ее перепрыгнуть?
– Я не понимаю… в чем дело? Почему ты такая?
Марси покраснела от возмущения. Как он смеет спрашивать?
– Ты, конечно же, знал!
В глазах Чэнса колыхнулось раздражение.
– Что знал, Марси? Почему ты говоришь загадками? Если бы я знал, то не спрашивал бы. Я позвонил тебе на работу, но Глен сказал, что ты поехала домой и ему показалось, ты расстроена. Я позвонил домой – ты не ответила. Что я должен думать? – Он подозрительно глянул на нее. – Я вижу, что ты здорова. И тогда что?
– Очень хорошо… Раз ты не понимаешь и считаешь себя правым… Вот! – Она вытащила из сумочки копию и сунула ему в руки. – Твой адвокат пять часов назад привез это и хотел, чтобы я подписала. Ты по-прежнему утверждаешь, что ничего не знал? Твой адвокат пошутил без твоего ведома?
– Мой адвокат? – Чэнс мельком взглянул на бумагу. Лицо у него покраснело – от смущения или от?..
– Как ты мог? Так жестоко поступить с женщиной… – Рыдание рвалось из горла Марси, она пыталась сглотнуть слезы. – Ты действительно высокомерный плейбой, каким тебя описывают газеты, они правы.
Она отвернулась к окну и слегка успокоилась, глубоко вздохнув, поправила прическу, незаметно вытерла глаза и снова уставилась в окно. Она ждала ответа, но Чэнс молчал. Марси повернулась и взглянула на его лицо – оно было таким непроницаемым и жестким, что она оторопела. Совсем не такой реакции она ожидала.
– Когда это пришло к тебе?
– Ты не слышал, что я сказала? – Марси снова заволновалась. – Твой адвокат принес мне это сегодня на подпись. Ты слышишь меня, Чэнс? Твой адвокат.
– Мой адвокат? Кевин Причард принес тебе это? Где он взял эту бумажку?
– Кевин Причард? Кто такой Кевин Причард? Я же сказала – Джордж Данлоп.
– Мой адвокат – Кевин Причард. Почему он пришел к тебе, не представляю.
– Повторяю, его зовут Джордж Данлоп, вот его визитка.
И вдруг до Чэнса дошло, глаза у него полезли на лоб.
– Джордж Данлоп? – Лицо исказилось, голос зазвенел. – Это адвокат моего отца! Вот, значит, куда протянулась рука моего дорогого папочки!
– Твоего отца? – Марси приблизилась к нему на два шага. – Но почему он без твоего ведома лезет не в свое дело? Мы же никогда… никогда не обсуждали наше будущее… Он, видимо, решил… – Марси оборвала свою сумбурную речь, в голове у нее все перемешалось. Она не знала, что думать, и просто стояла и ждала…
Чэнс медленно подошел к ней и обнял.
– Извини меня, Марси, – проговорил он. – Поверь, я ничего не знал. Неужели ты могла подумать, что я способен на такое? Но как я не предусмотрел, что отец может сделать такую пакость? Это вполне в его духе. Очевидно, наше появление на семейном обеде он расценил как официальное представление тебя в качестве невесты. Он же больше всего на свете боится, что придется делить богатства Фоулеров. Сам-то он перед каждой очередной женитьбой составляет брачный контракт.
