Пролог
— Чейз, пожалуйста, уйдем отсюда. Нам не надо беспокоить ее.
Приглушенные слова, прорвавшись через заслоны боли и лекарств, добрались до ее сознания. Как-то им удалось!.. Марси Джонс с трудом открыла отекшие глаза. Больничная палата была затемнена, но дневной свет все же просачивался сквозь задернутые шторы и казался ей до боли ярким. Понадобилось несколько секунд, чтобы ее глаза привыкли к нему.
Чейз Тайлер стоял у ее кровати. С ним был его младший брат Лаки, которого она узнала несмотря на то, что они никогда не встречались. Чейз смотрел на нее неотрывно-пристально. Лаки, казалось, был чем-то встревожен.
Хотя она не знала точно, который теперь час, она решила, что это — утро следующего после роковой автокатастрофы дня. Немного раньше медики больницы Святого Луки перевели ее из реанимации в обычную палату. Ее осмотрела группа врачей, каждый из которых специализировался в своей области, и ей сообщили, что состояние ее тяжелое, но не угрожающее. У нее сотрясение мозга, переломы руки и ключицы, а шок она уже пережила.
Она была счастлива, что осталось жива и что ее полное выздоровление не вызывает сомнений. Но никто не упоминал о Тане. С первого же момента, когда к ней вернулось сознание, она начала отчаянно расспрашивать о Тане. Наконец ей сказали: от удара при столкновении Таня Тайлер погибла. Молодой человек, спешивший домой на каникулы, поехал на красный свет и врезался в их машину.
Марси была пристегнута ремнем, но все равно ее отбросило в сторону, и инерция кинула ее вперед и вверх. Она ударилась головой о ветровое стекло. Лицо ее было разбито и расцарапано. Оба глаза получили серьезные ушибы. Нос и губы расквашены и распухли. На плечо был наложен гипс, так что сломанная рука была приподнята.
Столкновение, которое причинило ей столько повреждений, убило жену Чейза.
Меньше чем за сутки Чейз внешне изменился не менее сильно, чем раненая Марси. Его красивое лицо было искажено горем. Он был растрепан, небрит, глаза его потухли. Если бы она не знала его в течение почти всей своей жизни, если бы его лицо не было ей всегда так дорого, Марси, возможно, и не узнала бы его.
Она была нанята Тайлерами в качестве агента по продаже недвижимости, но работала исключительно с Таней. В течение последних недель они осмотрели несколько зданий, но восхищение, которое у Марси вызывал один дом, оказалось заразительным. Таня в него просто влюбилась, и ей не терпелось узнать, совпадает ли мнение Чейза с ее собственным.
Чейз Тайлер и Марси Джонс вместе учились в школе все тринадцать лет, но это было уже довольно давно, и с тех пор они не виделись до того момента, когда вчера они с Таней неожиданно пришли к нему в офис «Тайлер Дриллинг» — их фамильной бурильной компании.
— Гусенок! — Он встал и обогнул свой письменный стол. Сначала поприветствовал ее рукопожатием, а потом быстро, крепко обнял.
— Привет, Чейз! — ответила она, смеясь своему старинному прозвищу. — Я рада тебя видеть.
— Почему ты не появлялась ни на одной из встреч наших одноклассников? — Его улыбка заставила ее поверить ему, когда он добавил: — Ты великолепно выглядишь!
— Не могу поверить, что ты зовешь ее так ужасно! — воскликнула Таня.
— Ты ведь не обиделась? — спросил Чейз.
— Конечно, нет. Если уж я выдерживала это прозвище, когда была чувствительным, застенчивым подростком, тем более могу выдержать его теперь, став взрослым и зрелым человеком. А что до встреч одноклассников… Я живу в Хьюстоне уже несколько лет, но мне никак не удавалось выкроить время, чтобы попасть на них.
Он одобрительно осмотрел ее с ног до головы.
— Ты и правда выглядишь, роскошно, Марси. Годы не просто тебя не тронули — они были к тебе добры. Я слышал к тому же, что дело твое процветает.
— Спасибо. И — да, мне нравится иметь собственное дело. В последние пару лет экономический спад немного замедлил работу, но я все же держусь.
— Хотел бы я сказать то же самое… — добродушно заметил Чейз.
— О, но насколько я поняла, у вас есть ОЧЕНЬ особый повод праздновать.
— Я сказала ей о ребенке, — сообщила ему Таня, — и она убедила меня, что, несмотря на то что средства у нас ограничены, мы можем позволить себе купить дом и что сейчас самое удачное время для покупки. Сейчас диктует покупатель, — сказала она ему, повторяя то, что ей чуть раньше сказала Марси.
— Так мне доставать чековую книжку? — поддразнил он.
— Пока нет. Мы с Марси хотим, чтобы ты поехал посмотреть на дом, который она вчера мне показала. По-моему, он идеальный. Ты поедешь?
— Что, сейчас?
— Ну, пожалуйста!
— Извини, радость моя, но я не могу, — ответил ей Чейз.
Оживленное лицо Тани омрачилось.
— В любое другое время я поехал бы, но сейчас я жду представителя страховой компании. Он должен был быть здесь сразу после ленча, но позвонил, что опаздывает. Я должен быть на месте, когда он придет.
Марси помнила, как сказала ему:
— Я прочла в газетах, что с твоего брата сняли это глупое обвинение в поджоге. Появились еще какие-то проблемы, Чейз?
— Нет, — ответил он, успокаивающе сжимая ладошку Тани обеими руками. — Нам просто нужно просмотреть список всего оборудования, которое мы потеряли, и обсудить, какое возмещение нам следует.
Таня разочарованно вздохнула.
— Ну ладно, может быть, завтра…
— Или даже сегодня попозже, — предложил он. — Почему бы тебе снова не поехать посмотреть этот дом? И если он все так же будет тебе нравиться, позвони мне. Может быть, я смогу встретиться там с тобой, когда мой визитер уйдет. То есть, конечно, если и ты свободна, Марси?
— Я освободила всю вторую половину дня для вас с Таней.
Таня, снова улыбающаяся, обхватила руками шею Чейза и крепко поцеловала в губы.
— Я тебя люблю. А ты влюбишься в дом.
Обняв за талию, он крепко прижал ее к себе.
— Очень может быть, но не сильнее, чем в тебя. Позвони мне попозже.
Проводив до двери, он помахал им на прощание.
Это был последний раз, когда Таня и Чейз видели друг друга, прикасались друг к другу, целовались. Марси с Таней поехали без него и провели еще час, осматривая пустой дом.
— Чейз будет от него в восторге, — говорила Таня, когда они заходили в очередную просторную комнату. Она была очень возбуждена, как ребенок, у которого есть какой-то секрет. Она так чудесно улыбалась! И в глазах ее блестела сама радость жизни.
А теперь Таня была мертва.
