Джейсон тупо поглазел на него, потом повернулся к Мари.
— Чего это он сказал?
— Правильно пользуйся ножом и вилкой.
— Понял.
— И положи салфетку на колени, если не хочешь выслушать это еще раз.
— Ага.
И он послушался. Поразительно! Мари несказанно этому удивилась.
Когда все насытились, Люк начал убирать со стола.
— Джейсон, помоги мне, — сказал он.
Тот хотел было заспорить:
— И после того, как я пообещал жениться на Каролине, ты еще хочешь, чтоб я убирал со стола посуду?
— Каролина не будет ждать никакого мужчину! Она пойдет в медицинскую или юридическую школу, и ее время будет слишком дорого. Ты знаешь, что каждый раз, когда Билл Гейтс останавливается, чтобы завязать шнурки, это стоит ему пару миллионов.
Джейсон вскинул руки, признавая поражение.
— Все-все, сдаюсь. — Он поднялся и начал убирать. — Но я вот что скажу тебе. Когда она будет врачом, я не пойду к ней лечиться. Девчонка не может сосчитать даже до пяти, не перепутав цифры, так что я не доверю ей свое тело ни за какие коврижки.
Люк пожал плечами.
— Тем хуже для тебя. Мы с Мари купили ей вчера карточки для счета, и у нее уже неплохо получается их складывать. Думаю, она будет хирургом.
Мари не сдержала улыбки. Люк рассуждает как настоящий отец. Она дотронулась до живота, и на ее лице появилось мечтательное выражение. А как ее ребенок? Если у нее будет сын, лучшего примера для него, чем Люк, и быть не может. В нем есть все, что должно быть в мужчине.
Когда все было убрано, Джейсон и Каролина переместились в гостиную. Люк поставил им диснеевский мультик. Джейсон поначалу пребывал в состоянии крайнего пренебрежения, но потом увлекся сюжетом. Было слышно даже, как он успокаивал малышку, когда той становилось страшно.
— Эй, кнопка, не дрейфь, — слышалось из гостиной, — я же с тобой.
— А он не совсем безнадежен, — заметила Мари Люку. — Порой может быть очень хорошим.
Он поставил перед ней чашку травяного чая.
— Да, если мы переживем этот период, думаю, Джейсон станет отличным парнем. — Он сел напротив с дымящейся кружкой кофе. — Я сделал растворимый, — сказал он. — Но если запах тебя беспокоит, я вылью.
Мари, собиравшаяся сделать глоток, замерла. Может, это глупо, но она была тронута. За последние несколько лет никто не проявлял о ней заботу. Да, Люк Дефорест просто идеальный мужчина!
Она хлебнула чаю, откусила кусочек крекера; в кухне установилась тишина. Они молчали, но в молчании не чувствовалось неловкости. Люк и Мари словно бы оказались в собственном оазисе. Их окутало чувство покоя.
— Как было бы здорово время от времени уединяться на необитаемом острове, — произнесла она чуть погодя. — Представляешь, твое собственное укромное место, где ты можешь от всех спрятаться, пожить растительной жизнью, пока перезарядятся батарейки.
Люк задумчиво разглядывал её.
— Ты так много работаешь, всегда всем помогаешь, так что неудивительно, что тебе хочется отключиться от всего. Особенно теперь, когда беременность дает о себе знать. Ты, наверное, совсем выдохлась.
Мари поднялась и понесла свою чашку в раковину.
— Надо признаться, сейчас я здорово устала, хотя не думаю, что моя жизнь такая уж напряженная. Я же бросила работу, когда вернулась домой, и мне не приходится разрываться между работой и домом, как многим женщинам.
Люк подошел сзади и тоже поставил чашку в раковину, затем положил руки ей на плечи и слегка помассировал.
— О-о, — простонала она, — как приятно…
Он усилил нажатие пальцев.
— Знаешь, я тут кое-что прочитал.
— Ну, и что же?
— О беременности. Нашел статью в одном из журналов по уходу за детьми. Читал вчера поздно вечером.
— Да? И что там говорится? У меня еще не было времени вплотную заняться этим вопросом.
— Во-первых, усталость — это вполне нормально. — Он продолжал массаж, который стал больше походить на ласку. У Мари тут же по телу побежали мурашки. — Так же, как и тошнота. Со временем она пройдет.
— Рада это слышать, — пробормотала она, больше уже не чувствуя расслабленности. Тепло Люка проникало ей в спину, и она внезапно осознала, как он близко. Она оказалась зажатой между раковиной и большим и сильным телом Люка. — А о чем еще там говорится? — спросила она прерывистым шепотом.
Его большие ладони замерли, потом медленно скользнули по плечам к груди.
— Там говорится, что грудь становится особенно чувствительной. — Он нежно помассировал оба полушария. — Это так?
— Да, — снова прошептала Мари. Дышать становилось все труднее. Теперь она была вся в его власти.
Люк поцеловал ее в шею.
— Я не делаю тебе больно?
— Ах, нет. Честно говоря, это… мм… очень приятно.
— Да? — тоже шепотом спросил он и соблазнительно обвел пальцами ее соски. — А так?
— О боже! — Широко раскрытыми, изумленными глазами она смотрела, как его руки застыли на ее груди.
— Хорошо или чересчур?
— Сделай это снова, — попросила Мари, и он сделал. Она обхватила его руки и слегка прижала к себе. — Еще.
Люк хрипловато рассмеялся, но подчинился. Он мягко потирал и массировал нежные соски.
Мари прислонилась к нему спиной и закрыла глаза. Наслаждение охватило ее. Она сосредоточилась на ощущениях, которые он пробуждал, смакуя каждое мгновение удовольствия.
— Они так ныли, Люк, — призналась она. — Я даже не могу описать, как приятно… О! Что ты со мной делаешь? — Мари начала извиваться. — Не могу поверить. Мне кажется, я сейчас… О-о! Перестань, Люк, ты должен остановиться!
Но он был слишком заворожен ее бурным откликом на его нежные прикосновения и продолжал гладить ее соски, потом легонько потянул их.
Мари просто обмякла. Тогда он осторожно поддержал ее. Она обессиленно привалилась к нему, закрыла глаза. Теперь Люк, наверное, подумает, что она какая-нибудь сексуально-озабоченная.
— Ну, как ты? — заботливо проговорил тот. Ему было приятно осознавать, что она — будто воск в его руках.
— Намного лучше.
— Хочешь еще?
— Нет-нет, не надо! Мне давно пора забирать Джейсона и ехать. Ему завтра в школу.
— А, да, конечно. — Люк неохотно отступил назад и сунул руки в карманы джинсов. — Завтра я позвоню в школу и узнаю насчет команды по плаванию.
— Я могу сама это сделать.
Он насупился.
— И все же позволь мне.
— Ну, хорошо. Ладно. Тогда я… поеду. Спасибо за все.
