Он выпрямился.
— Ты считаешь, что у меня широкие плечи?
— Ой, а то ты не знаешь.
Он вскинул руки.
— Хорошо, хорошо, мы еще вернемся к этому.
— Нет, не вернемся.
Люк в волнении наклонился к ней.
— Ну, не понимаю я женщин! Не понимаю тебя. Неужели до тебя не доходит? Хорошо, растолкую, чтоб дошло. Вы с Уэйдом поженились, потому что хотели друг друга. Вы оба пылали страстью, верно? — Это правда, но Люк не дождется, чтобы она признала это вслух. Он подождал с минуту. — Ну, ладно, в общем, огонь вышел из-под контроля, и ты обожглась. Разве это ничему тебя не научило?
— Я поняла, что мы с Уэйдом ошиблись в отношении друг друга.
Он кивнул.
— Правильно. Теперь ты должна пойти от частного к общему. А именно понять: отношения, основанные на сексе, непрочны. Я наблюдал за Уэйдом и парнями вроде него всю жизнь. Я знаю, что говорю.
Мари задумчиво поглядела на него.
— Сомневаюсь.
Люк расстроенно выдохнул и опять наклонился вперед, акцентируя свои слова резкими жестами.
— Думаешь, мне не хочется, чтобы какая-нибудь горячая красотка выбрала меня и пришла ко мне по одной-единственной причине — от одного лишь взгляда на меня ее бросает в жар?
Мари решила попытать счастья:
— Меня бросает в жар от одного лишь взгляда на тебя.
— Что… что ты сказала?
— Я сказала, что меня бросает от тебя в жар.
— Правда?
Она серьезно кивнула. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Мари увидела в его глазах желание, и надежда вспыхнула.
— А тебя бросает от меня в жар?
Он не мог отрицать очевидное.
— Ну да. Но дело не в этом. Я отказываюсь принимать такое важное решение, как выбор женщины, с которой собираюсь прожить всю жизнь — а я хочу, чтобы это было на всю жизнь, — на основании примитивного инстинкта. Это должно быть нечто большее. Уважение. Ответственность.
— Забота. Поддержка.
— Я забочусь о тебе. Ты мне небезразлична. Все вы. Ты же наверняка заметила, какими дружными мы были сегодня, словно одна семья. И я хочу поддерживать тебя, разделить все твои проблемы. Хочу помочь.
— И я хочу помочь тебе с твоими проблемами.
Любому мужчине трудно признаться, что он нуждается в помощи. Люк так долго спасал других, что сомневался, может ли позволить себе быть в роли спасаемого, но если это нужно, чтобы…
Он утвердительно кивнул:
— Ты здорово помогаешь с Каролиной.
— Я согласна с тобой, Люк. Брак не может держаться только на сексе. Но только и на долге, и ответственности тоже не может. Я не хочу быть твоим долгом. Не хочу быть твоей ответственностью. Но и просто игрушкой тоже не хочу быть.
— Так чего же именно ты хочешь?
Он желает, чтобы она произнесла это по слогам? Что ж, хорошо.
— Я хочу быть твоей воз-люб-лен-ной, — сказала Мари, — со всеми нюансами и оттенками значения этого слова. Люк, я люблю тебя. Я не хочу никуда от тебя уезжать, но сделаю это, если мне придется довольствоваться ролью второго плана.
Люк потянулся через стол и взял ее за руку. Ее бросает от него в жар? Она хочет его? Наконец-то это стало до него доходить. Чего же еще желать человеку? Они будут любить друг друга, заботиться друг о друге. Оба. Одновременно. Но любовь требует ухаживания, чтобы женщина знала, что она желанна. Внезапно все казавшиеся глупыми жесты приобрели новую значимость. Мари…
— Привет всем, я дома!
Мари и Люк застонали.
— Привет, Джейсон, — сказали они вместе.
Он остановился, подозрительно оглядывая их.
— Что?..
Люк неохотно отпустил руку Мари и встал.
— Ничего. Просто мы с Мари собираемся пожениться, вот и все.
Джейсон удивленно посмотрел на Люка.
— Так я ж это знаю. Вы уже сто лет назад сообщили мне это. Ну, что я могу сказать? — пожал он плечами. — Это твои похороны, старик. — Но, говоря это, он ухмылялся.
— Ага, и я намерен умереть счастливым. — Люк схватил ключи со стойки. — Мари, я скоро. Джейсон, поздравляю еще раз! Уже поздно, лучше ложись спать, не забудь: завтра утром у тебя тренировка.
— Тренер отложил ее, потому что мы выиграли. Меня все поздравляли. Сказали, что, если б мы проиграли, пришлось бы тренироваться до изнеможения.
— Это здорово, Джейсон. Просто здорово. Но все равно иди спать.
Когда все улеглись и в доме наступила тишина, Мари пошла наверх, приняла ванну. Вскоре вернулся Люк. Он проскользнул в ее комнату без стука с огромной охапкой цветов. Не прошло и сотой доли секунды, как весь пол спальни и кровать были усыпаны цветами. Мари ошеломленно смотрела на то, что делает Люк. Он тем временем опустился перед ней на колени и грозно потребовал:
— Так ты выйдешь за меня?
Мари обняла его:
— Да, да, да, я же люблю тебя, глупый.
— И я люблю тебя, — сказал Люк. — Причем уже давно. Только поэтому я старался пореже приезжать, когда ты была женой Уэйда. Я ревновал. И боялся признаться в своих чувствах даже самому себе. Это бы означало, что я больше не владею собой, а следовательно, больше не капитан своего корабля, потому что такая важная часть меня больше мне не принадлежит.
— Какая часть? — Мари притянула его ближе.
— Мое сердце, — ответил Люк и приник к ее губам в глубоком и страстном поцелуе.
КОНЕЦ
