ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Ну пожа-алуйста, — упрашивал Джереми.
Шеннон колебалась. Джереми просил, чтобы она встретила с ним рождественское утро, но это означало, что ей придется провести эту ночь у Маккинзи. Одно дело — уснуть у Алекса дома непредумышленно; другое дело — сделать это сознательно.
— Да. Обещаешь? — повторил Алекс просьбу своего сына. — Ты можешь спать в комнате Джереми, а он ляжет со мной.
Нет, идея Джереми — не самая хорошая. Она выйдет на работу после новогодних праздников, так что, наверное, Алекс полагает, что им придется видеться все реже и реже и Джереми постепенно привыкнет к ее отсутствию. Мысль была унылая, но Шеннон постаралась улыбнуться.
— Хорошо. Только я буду спать на этом диване.
Алекс нахмурился. По его понятиям, было очень невежливо укладывать гостью в гостиной на диване.
— О, пожа-алуйста, поспи в моей комнате, — начал умолять Джереми, прежде чем его отец успел что-либо сказать.
— Ну уж нет, я хочу быть здесь, внизу, чтобы увидеть, как Санта вылезает из камина. — Она проигнорировала фырканье, которое издал Алекс. — Мне никогда не удавалось застать его, когда я была маленькой, но, возможно, в этом году мне улыбнется удача?
— Санта? — На лице малыша появилось выражение растерянности, как будто он очень хотел поверить в эту фантазию, но боялся.
— Точно. Мы поставим печенье и молоко около камина, чтобы он поел, и оставим рождественские огоньки на всю ночь.
— Чтобы он мог найти нас?
— Санте не нужен для этого свет. Он уже знает, что ты хороший мальчик.
— Пап, я хочу спать с Шеннон и увидеть Санту, — твердо объявил Джереми.
Шеннон прикрыла улыбку рукой, глядя, как Алекс вздыхает, долго и тяжело. Теперь она знала, откуда у Джереми эти прочувствованные вздохи — от его папочки.
— Хорошо, ты можешь спать внизу, — согласился Алекс, признав поражение. — Но Санту очень трудно застать, так что не слишком надейся.
В ответ Джереми чуть не сбил его с ног, порывисто обняв.
— Ура! Мой папа — самый лучший папа, — гордо заявил он.
Вот почему родители так часто принимают неправильные решения, подумал Алекс, криво усмехнувшись. Чтобы услышать от своих чад, что они самые лучшие родители.
Он вдруг подумал о подарках для его семьи, которые отправил в тот день, когда они с Шеннон встретились. Для него это была обязанность — старая привычка отправлять подарки людям, которых Алекс уже едва знал.
Что он купил для Гейл?
Вспомнил. Золотую цепочку. Очень удобно для отправки по почте в Японию. Надо полагать, нечто похожее он купил в прошлом году и позапрошлом.
Наверное, надо было продумать этот вопрос и отнестись к выбору подарков с большим вниманием и любовью.
— Ты действительно самый лучший, — сказала Шеннон, еле заметно улыбнувшись.
Как быстро она стала частью их повседневной жизни. Сейчас, в Рождество, ему не нужно было воевать с Джереми по поводу детского сада, но он должен попытаться начать ограничивать время, которое его сын проводит с Шеннон.
Этим он займется после Рождества, твердо решил Алекс.
— Ты нажми эту кнопку и увидишь, что получится.
Джереми с довольным видом играл на компьютере Шеннон. Она заказала специально для него несколько игр.
— Ты его портишь, — проворчал Алекс, когда она вошла на кухню. Он глядел на нее поверх кофейной чашки, продолжая сонно щуриться, хотя проснулся пару часов назад.
— Это обучающие игры. Такими детей не испортишь.
— Угу, как же!
Не обращая внимания на его ворчание, Шеннон довольно улыбнулась. Пару дней назад звонила сестра Алекса — думала застать его по домашнему телефону. Но трубку взяла Шеннон, и завязался разговор. По-видимому, Алекс звонил Гейл несколькими днями раньше, и Гейл решила приехать в Сиэтл на Рождество. Услышав это, Шеннон тут же пригласила ее на семейное празднование к О'Руркам. Гейл еще не была уверена, что все получится с ее приездом, поэтому попросила пока ничего не говорить Алексу, чтобы не обнадеживать его зря.
Шеннон все-таки надеялась, что Гейл приедет. Родные должны быть вместе в Рождество.
— Я полагаю, ты улыбаешься из-за этой чепухи с Санта-Клаусом, — буркнул Алекс.
— Джереми всего четыре года, а не двадцать четыре. Когда ты перестал верить в сказки?
— Я никогда в них не верил.
Шеннон стало грустно. Ее воспитывали родители, которые были бесконечно преданы друг другу и своим детям.
И вот теперь Шеннон влюбилась в Алекса, как ее мать влюбилась когда-то в простого ирландского парня. Но из этого никоим образом не следовало, что Алекс чувствовал то же самое. Такой закрытый, такой скупой на выражение чувств, он твердо решил не разочаровываться снова. Именно поэтому он бежит от новой любви, от нового брака.
Поначалу Шеннон считала, что именно ее полная некомпетентность в домашних делах и является самой большой помехой к браку. Но эта проблема оказалась мелочью по сравнению с настоящими проблемами.
— Знаешь что? — вдруг сказала она. — Давайте сходим куда-нибудь?
— Что?
— Джереми? — позвала мальчика Шеннон. — Мы идем гулять. — Она улыбнулась Алексу. — Сегодня двадцать третье декабря, и дождь, наконец, перестал. Надо это отпраздновать.
Ей очень хотелось, чтобы он перестал хмуриться. Она схватила Алекса за руки.
— Я вдвое крупнее тебя, — сказал он, начиная улыбаться. А потом подтянул ее к себе и усадил на колени.
— Это плохая идея, — напомнила ему Шеннон, больше всего на свете желая, чтобы он поцеловал ее.
— Точно. — Взгляд Алекса задержался на ее губах. — У детей всегда ушки на макушке.
Шеннон поджала губы.
— У тебя же есть маленькая подсобная комнатка, — предложила она.
Эта идея ему понравилась. Подхватив Шеннон, он увлек ее в маленький темный закуток. Захлопнул дверь и сразу же поцеловал ее, так жадно и страстно, что ей доставило большого труда удержаться на ногах.
— П-просто дружеский поцелуй? — сумела она выдохнуть.
— Само собой.
— Пап? — раздался жалобный голос за дверью. — Где ты и Шеннон?
Алекс что-то буркнул, а Шеннон усмехнулась. Потом открыла дверь.
— Боже мой, Джереми, ты уже совершенно готов! — воскликнула она. — Ты взрослеешь так быстро. Давай возьмем мое пальто. Я… ммм… думаю, твоему папе нужна пара минут, чтобы собраться.
Алекс глубоко дышал.
— Чувствуешь себя лучше? Маленькая колдунья!
— Да, так куда мы идем?
