Я сообщил ему эту несуразицу. Мастер даже усмехнулся, хотя его и снедало беспокойство по поводу нашего отчаянного плана. Ни одной стены он не возвел здесь, ни одного камня не положил.
– Может, это работа Гефеста? – предположил я.
– Не думаю. Мне приходилось видеть произведения божественного Кузнеца, и они прекрасны. Глядя на них, каждый понимает, для чего они предназначены и что такое могло выйти из рук только бога. – Дедал покачал головой, и его голос упал. – Но Лабиринт нельзя назвать прекрасным, в нем поражают только размеры.
– Да ну? Здесь, мастер, я с тобой не согласен. Вспомни о странных помещениях в центре.
– Конечно, я помню. У меня голова кругом идет уже несколько месяцев, так усердно я о них думаю.
Я разговаривал с Дедалом еще какое-то время, пока Икар играл сам с собой, прыгая на одной ножке. Я отметил, что мальчик, как и его отец, не обул сандалии. Было видно, что он сосредоточен и понимает, что в его детской жизни наступают перемены. Кажется, все мы были готовы к этим переменам и к исполнению плана спасения-побега.
Наконец я должен был признать, что настало время исполнять обещание, данное Ариадне. Сестра была не в силах избавиться от мысли, что Тезею могла неожиданно потребоваться помощь. Я признал ее предчувствия справедливыми, поскольку сегодняшний сон указывал, что нас ждут немалые трудности и препятствия. А еще мне подумалось, что молодому солдату, который отправляется с нами, свободы выбора практически не остается. Как и пленному Тезею.
Но, конечно, Ариадну не волновала судьба солдата. Она просила меня присутствовать на церемонии и проследить, чтобы ничего не помешало Тезею скрыться.
Глава 9
Несколько дней назад Алекс Пол-Имени сообщил Кларе, где он должен будет дежурить утром назначенного дня – внутренняя стража. Другими словами, спокойно стоять где-нибудь в карауле во дворце. Это сильно упрощало исполнение плана побега.
При следующей встрече Клара шепнула Алексу, что они с царевной придумали насчет него. Когда Ариадна отправится вместе с ней на условленное место, они будут медленно проходить по коридорам дворца и, увидев Алекса, Ариадна прикажет сопроводить ее.
Алекс кивнул.
– Ясно. Должно получиться.
В том, что простому стражнику приказывают сойти с поста и сопровождать кого-нибудь из высокопоставленных лиц, нет ничего необычного. Иногда охрана исполняет мелкие поручения или помогает наказывать нерадивых слуг или рабов. Едва ли кто обратит внимание, увидев, что Алекс покинул пост и отправился за царевной. За исключением нескольких важных расположений караулов, дежурство во внутренних покоях дворца не считается чем-то из ряда вон выходящим, и никто не следит, чтобы солдаты присутствовали там постоянно.
Наконец занялась заря того решающего, судьбоносного дня.
Алекс спал этой ночью неважно. Он пробудился на своей койке незадолго до рассвета, но в этом не было ничего необычного – за этим проследил сержант. Вокруг начали подниматься товарищи по казарме, с ворчанием и жалобами приступая к обыденным приготовлениям к дежурству. Одеваясь и цепляя на себя доспехи и оружие. Невзирая на то, что солдаты старались поддерживать у себя чистоту, в казарме стоял удушливый запах, как бывает всегда на небольшом пространстве, где скучивается много людей. Хотя помещение наполнилось хриплыми ругательствами, шумом и бормотанием, некоторые солдаты только начинали укладываться – те, кто нес стражу нынешней ночью.
Хотя перед сном Алекс раздевался полностью, пока никто не обратил внимания на его золотой медальон, подаренный царевной. Юноша надеялся, что и не обратит – многие солдаты носили но шее амулеты и разные талисманы, причем те часто выглядели как золотые или серебряные украшения.
Некоторые воины начали бормотать молитвы своим богам, преимущественно Марсу (или Аресу) и Приапу. Иные стражники наспех проводили своеобразные ритуалы, другие – терли или дышали на свои амулеты. Возле туалета образовалась очередь.
– Что-то ты неважно выглядишь, Ал, – заметил Сарпедон, чья койка стояла рядом с кроватью Алекса.
Это был высокий молодой солдат с вьющимися темными волосами и скучающим взглядом, который выдавал в нем сельского жителя.
– Ну, я же давно тут торчу, Сар.
Сам Сарпедон состоял на службе всего полгода.
– Не могу дождаться, когда освобожусь, – кивнул тот.
– И что ты будешь делать дома?
Все в казарме знали, что Сарпедону не терпится вернуться домой, на северное побережье Корика.
Копаясь в своей сумке в поисках чистой рубашки, Сарпедон проворчал в ответ что-то невразумительное.
Хотя все действия Алекса этим утром были совершенно обыкновенными, для него самого все вокруг казалось другим. Любое привычное движение и разговор высвечивались с пугающей отчетливостью, словно он был в горячке. Беспокоясь больше о царевне, чем о себе, он почти не спал этой ночью.
Весь предыдущий день, от рассвета до того момента, как он свалился в постель, Алекс заставлял себя держаться как ни в чем не бывало, ничем не привлекая внимания товарищей. Чтобы они не заподозрили, что с ним что-то неладно. К счастью, большинство стражников были заняты собственными проблемами и делами.
Потому у Алекса мороз пошел по спине, когда Сарпедон, вернувшись из туалета, спросил, что с ним не так.
– Все нормально, – ответил Алекс и добавил, вспомнив обычную отговорку на подобный вопрос: – Еще один день, еще один медяк. И два медяка капралу.
Тут, глянув за спину товарища, Алекс заметил группу солдат, стоявших у входа в казарму. Они столпились возле стены, где обычно вывешивали список дежурств. Возмущенные голоса выкрикивали ругательства. Алекса прохватила дрожь, он ощутил холодную тяжесть в желудке. Протолкавшись вперед вместе с теми, кто подошел позже, юноша наконец смог прочитать вывешенный листок. Его повесили совсем недавно, такой он был свеженький и хрустящий, не то что испачканный множеством отпечатков пальцев список трехдневной давности, который висел здесь вчера.
Так и есть, изменения. Там было и его имя, но не среди солдат, которые направлялись во дворец. Алекс вместе с несколькими другими воинами должны были взять короткие мечи и отправиться сопровождать Людей Дани до места, которое избрали жрецы Шивы.
И ничего уже не сделаешь. Естественно, простой солдат никак не может оспорить приказ начальства. Можно, конечно, сказаться больным, но это только привлечет нежелательное внимание.
Алекс изо всех сил попытался унять смятение. Что делать? Ведь он окажется совсем рядом с Тезеем, когда тот попытается вырваться на волю? Где-то на краю сознания юноша ждал какого-то подвоха и был готов к нему. Потому что он точно знал, что не останется в стороне. Ради счастья Ариадны он, Алекс, сделает все возможное, чтобы только Тезею удалось бежать. А уж потом можно будет позаботиться и о себе.
