— Что это?
— Эмм… Я прикоснулся к печати, — сказал Генри.
— То есть?
— Печать. На письме. Я к ней прикоснулся. — Генри показал на стол.
Печать на конверте была сломана, так что трещина пересекала лоб изображения, спускалась по линии носа и дальше по бороде.
— Она сломалась, — произнесла Генриетта. — Ровно пополам. — Она взяла конверт и попыталась его открыть, но бумага не поддавалась.
— Думаю, это мне, — сказал Генри.
Генриетта посмотрела на него, потом на печать и затем передала ему конверт.
Конверт оказался совсем не конвертом, а просто сложенным и запечатанным листом толстой бумаги. В руках у Генри он легко открылся. Генри протянул его Генриетте:
— Хочешь тоже посмотреть?
— Прочитай вслух, — сказала Генриетта, усаживаясь на стул. Ее руки непроизвольно оказались около рта, и она принялась кусать ногти.
Генри проглядел письмо и был довольно сильно удивлен тем, что увидел. Письмо оказалось не написанным, а напечатанным на машинке, причем, по всей видимости, довольно старой, с подпрыгивавшими над строчкой буквами «Т» и «К». Понять это письмо оказалось гораздо проще, чем предыдущее.
Издано Центральным Комитетом Феерена по Предотвращению Бедствий.
(Округ Р.Р.К.)
Составлено и утверждено в соответствии с Чрезвычайными Рекомендациями.
(Книга Феерена, Vl.iii)
Доставлено через посредничество Островного Холма Бадонского Ордена
(Область А. П.)
Тому, кого мы имеем в виду:
Свидетельства были представлены на Холме Феерена (Область Р.Р.К.) относительно известных врат, бывших некогда созданными без законных на то полномочий и использовавшихся фривольно к великому ущербу пяти из наших древнейших областей и двух цивилизаций. Упомянутые врата были сочтены разрушенными, и/либо/возможно, поврежденными или запечатанными.
Упомянутые свидетельства на указанном холме вышеупомянутого округа подтвердили следующее:
(а) Что врата либо не были уничтожены, повреждены или запечатаны, либо были уничтожены, повреждены или запечатаны, однако построены заново, восстановлены или открыты; (б) Что за указанными вратами спит ребенок мужского пола, пугливый во всех повадках, который храпит и хнычет, пребывая в дремоте (далее: Хнычущий ребенок); (в) Что Хнычущий ребенок достоин порицания и является позором для всех, кто стремится к мудрости или заработал седины и шрамы на теле, борясь за предотвращение бедствий на службе этой области в прошлом, настоящем и будущем.
Сочтя свидетельства достаточными, Центральный Комитет Феерена по Предотвращению Бедствий (Область Р.Р.К.) издает следующее извещение, передаваемое через членов Островного Холма Бадонского Ордена (Область А.П.), которыми были приведены вышеуказанные свидетельства:
Если Хнычущий ребенок, вмешавшись по невежеству либо злому умыслу не в свои дела, каким-либо образом высвободит зло старое и прежде побежденное либо зло новое и еще не побежденное, он будет признан ЦКФПБ области полностью за это ответственным и, таким образом, подлежащим немедленному уничтожению.
Это предостережение для Хнычущего ребенка.
Извещение считается доставленным с момента взлома печати.
Извещение доставлено.
Ральф Рудольф
Председатель ЦКФПБ
(Область Р.Р.К.)
С и У в соответствии с ЧP
(согласно К.Ф. Vl.iii)
Генри взглянул на сестру.
— Кто-то знает, что я нашел шкафы.
— Откуда ты это знаешь? — заметила Генриетта. — Это совсем не обязательно должно быть о тебе. — Она выдавила улыбку. — Кстати, ты действительно хнычешь во сне.
— Это совсем не смешно, — сказал Генри. — Кто-то за мной наблюдал. Это бред какой-то.
Генриетта только пожала плечами, однако ногти ее пальцев снова оказались зажаты между зубов.
Генри доел кашу, и они поспешили наверх. Содрав баскетбольные фотообои, они встали около кровати и уставились на покрывавшие стену двери. А двери, казалось, смотрели на них.
— Я хочу сначала заглянуть в почтовый ящик, — сказала Генриетта. — А потом, думаю, нам надо постучать по ним, чтобы посмотреть, не застряла ли еще какая-нибудь дверь, как было с первой.
Генри отдал Генриетте ключ от почтового ящика. Она убрала от лица волосы, присела на корточки, открыла ящик и заглянула в образовавшееся небольшое темное отверстие. Генри в это время стоял на кровати и ручкой стамески простукивал металлические запоры на дверях.
— Ты уверен, что видел там что-то желтое? — спросила Генриетта.
— Да. Наверное, там другой часовой пояс. Поэтому сейчас там темно.
Генриетта села.
— Сегодня ночью приду посмотреть. Надеюсь, Анастасия и Пенелопа будут спать крепко. Ты проверил те, что около пола? Я хочу посмотреть, давай отодвинем кровать.
Генри слез с кровати, и они отодвинули ее как можно дальше от стены — фута на полтора. Генриетта вынула из кармана резинку и собрала волосы в хвостик.
— Мне нравится вон та в самом низу, — сказала она, — черная.
Эта дверь была квадратной, со стороной дюймов в девять. И необыкновенно черной. Пыль от штукатурки выглядела на ней, как мел на школьной доске.
— Ты уверена? Тебе не кажется, что она выглядит мрачно?
— Нет. Она выглядит волшебно.
— Но она же черная.
Генриетта улыбнулась.
— Вот потому она и кажется волшебной. Хотя она, скорее, не просто черная, а как черное дерево. Более приятный оттенок.
Генри внимательнее присмотрелся к черной двери. По какой-то причине он раньше избегал на нее смотреть. Конечно, было поздно, и он был ужасно уставшим, когда впервые соскоблил с нее штукатурку, но даже тогда она ему не слишком понравилась. Тогда он просто продолжил скоблить дальше, даже не обернувшись на этот шкаф. Генри не знал, почему так поступил.
— Ты пробовал ее открыть? — спросила Генриетта.
Теперь, когда она спросила, Генри понял, что не пытался.
— Я не помню, — сказал он.
Генриетта взглянула на него.
— Хорошо, тогда попробуй сейчас.
Генри не хотел. В центре двери была небольшая металлическая ручка. Он наклонился и потрогал. Она была холодной. Он попытался повернуть.
— Не поворачивается, — сказал он и отступил в сторону.
— А должна? — спросила Генриетта. Она протиснулась рядом с Генри, облокотилась на кровать и потянула за ручку. Дверь открылась. К задней ее части была прикреплена золотая цепочка, конец которой бряцал где-то за дверью.
