— Мой господин слишком благороден, чтобы позволить себе лишить супругу личных драгоценностей.
— Но в душе он остается разбойником. Все они разбойники и воры.
— Возможно, наступит время, когда эти камни понадобятся для создания армии двух моих царств, — сказала Роксана. — А до тех пор пусть Александр считает меня легкомысленной дурочкой. — Она схватила свою приемную мать за руку. — Лилия уже уехала?
— Да, вместе с этой бестолковой Фарой. Полагаю, нам повезло, что мы избавились от них. Лилия очень богата, но совершенно лишена мудрости. Что касается Фары, то эта девица окажется одна с ребенком на руках задолго до женитьбы, в этом нет никаких сомнений.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился взволнованный распорядитель.
— Прошу, твое высочество…
За его спиной маячили македонские солдаты.
— Принцесса готова. — Сорайя в последний раз поправила на ней тунику. — Будь осторожна, — шепнула она напоследок.
В тот вечер Александр и его друзья ужинали в малом зале для пиршеств. Помещение с высокими арками было залито светом сотен масляных ламп. Стены из потемневших дубовых панелей украшали гобелены и росписи по шелку, мраморный пол был застелен бесценными персидскими коврами. Под каменными плитами проходили трубы с горячей водой, поэтому здесь было тепло даже в самую лютую зиму. Низкие столы из полированного дерева были инкрустированы полудрагоценными камнями, составлявшими рисунки листьев и травы. Возле столов на коврах лежали груды валиков и подушек, позволявших расположиться здесь со всеми удобствами.
При появлении Роксаны все мужчины встали, и она мгновенно заметила, что большинство из них были наряжены в костюмы греческих богов или античных героев. Роксана в изумлении стала осматриваться. Здесь присутствовал Птолемей, одетый, как Гермес, и Пердикка, вооруженный трезубцем и изображавший Посейдона, властелина морей. Но где же Александр?
— Добро пожаловать, госпожа моя! — Ее супруг отвернулся от группы товарищей и улыбнулся ей.
Она уставилась на него, лишившись дара речи. Сегодня вечером Александр являл собой Геркулеса. Он выкрасил свои соломенные волосы в иссиня-черный цвет и стоял перед ней босоногий, одетый только в львиную шкуру, оставлявшую обнаженными мощное левое плечо и загорелые мускулистые ноги. Его бицепсы были охвачены широкими золотыми браслетами.
— Ну, как, тебе нравится? — спросил он.
— Да, мой господин, — пробормотала она, кланяясь. Темные волосы делали Александра более опасным с виду. Он казался ей почти незнакомым человеком. Она поймала себя на том, что не может отвести от него глаз.
Он с усмешкой предложил ей руку и проводил на место во главе стола. Стараясь сохранить самообладание, она грациозно приветствовала гостей. Одно место пока пустовало — Гефестион еще не прибыл.
— Надеюсь, я не заставила вас ждать, — сказала она. Александр улыбнулся ей, но эта формальная улыбка не затронула его серо-голубые глаза.
— Такая красота достойна любого ожидания.
Эта любезность не могла обмануть Роксану. В уголках его глаз еще таилось раздражение. Однако устрашить ее было непросто, и она, сохраняя внешнюю невозмутимость, устроилась на подушках рядом с Александром и поздоровалась с теми из его друзей, кого знала. В занавешенном углу заиграли музыканты. Судя по звучанию их инструментов, они были персами и, скорее всего, слепцами. Роксана невольно подумала, что у греков и персов много общего. В сущности, возраст цивилизации следует измерять тысячелетиями, а не столетиями. Никто из согдианцев не стал бы ослеплять своего ребенка ради карьеры музыканта, как это делали греки и персы. Для ее народа дети были драгоценностью, стоившей дороже золота, и нанесение вреда любому из них считалось самым тяжким преступлением.
— Роксана!
Она осознала, что ее зовет муж, и повернулась к нему в тот момент, когда он поднял свой кубок, готовясь сказать тост.
— За согдианское правосудие! — провозгласил он.
Он уже был немного пьян. Греки явно недооценивали силу бактрийского вина. Его можно было разбавить водой и все равно наслаждаться богатым букетом, так как неповторимый аромат при этом не исчезал.
— Благодарю, мой господин.
Она оставила свое вино нетронутым, отпив вместо этого из золотой чаши кристально чистой воды из горного ручья.
Слуги начали вносить блюда с зажаренными дикими и домашними козами, барашками, искусно приготовленными кушаньями из мяса и овощей, инжиром, крупными финиками, оливками и разнообразными сушеными фруктами. Под рукой были разложены круги сыра, лепешки и медовые пироги с ягодами. Юные девушки принесли серебряные миски с ярко окрашенным фруктовым льдом, предназначенным для освежения вкуса, а за ними уже шли носильщики с огромными подносами, на которых красовалась золотисто-коричневая пернатая дичь с начинкой из лука и яблок, восседающая в гнездах из риса, обильно приправленного шафраном.
Александр, как обычно, ел с аппетитом. Несмотря на изрядное количество поглощаемой еды и питья, его манеры оставались безукоризненными. Роксана едва прикоснулась к еде. Она съела немного свежей зелени, кусочек жареной антилопы и попробовала апельсиновый шербет. Окружавшие ее мужчины смеялись и беседовали, очевидно, не замечая повисшего в воздухе напряжения, которое она явственно ощущала. Ей казалось, что кожа стала слишком тесной для ее тела, а по шее сзади пробегали мурашки. Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
— Похоже, что сегодня ты не слишком проголодалась? Ужин просто выше всяких похвал.
Он медленно очистил яблоко от кожуры и предложил ей ломтик. Она аккуратно приняла угощение, поблагодарив его одной из своих официальных улыбок.
Послышался приближающийся шум и чьи-то шаги, и в комнату вошел Гефестион в сопровождении женщины. На его голове красовался старомодный шлем с плюмажем, а в руке он держал щит Ахиллеса. Когда эта пара появилась в свете ламп, Роксана едва сдержала крик негодования. Перед ней стояла Европа, греческая шлюха, держа своего партнера под руку.
— Гефестион! — воскликнул Александр. — Или я вижу перед собой самого Ахиллеса? Ты опоздал. — Он поднялся. — Европа, мы почитаем за честь лицезреть твою красоту.
Гефестион ответил ему грубым жестом, вызвавшим взрыв смеха среди македонцев. Царь ухмыльнулся и взглянул на Роксану.
— Не думаю, что вы были официально представлены друг другу. Это госпожа Европа, украшение Афин.
Роксана негодовала. Этот теперь уже черноволосый ублюдок заранее спланировал весь спектакль и в ожидании его начала, уплетал все подряд с энтузиазмом домашнего бычка. Когда Европа присела в поклоне, ее накрашенные губы изогнулись в дерзкой усмешке. Даже не взглянув в сторону Роксаны, Гефестион повел ее к свободному месту, а присутствующие стали обмениваться многозначительными взглядами.
Роксана встала.
— С твоего разрешения, мой господин. Когда появляются профессионалы, я могу спокойно удалиться.
