Винс пошел тем же путем обратно, мимо своей гостиницы, в боулинг-клуб, расположенный на Восточной эспланаде в Клифтонвилле. Несколько посетителей гоняли шары, ни одному из них нельзя было дать меньше семидесяти.
Кое-где виднелись таблички с надписями «Только для членов клуба», но никто Винса не останавливал, и он прошел без помех. У окна группкой сидели несколько старичков и старушек в белых костюмчиках. Винс подошел к бару и привлек внимание протиравшего стаканы бармена.
– Вы член клуба, сэр? – спросил его бармен.
– Нет, но те, с кем я пришел, – члены. Они сейчас подойдут.
– Что будете пить?
– Есть у вас водка и апельсиновый сок?
– Конечно.
Бармен отошел готовить коктейль, а Винс подумал, что не стоит ему заводить с ним разговор о Лайонеле. Лучше обратиться к местным завсегдатаям.
Он взял бокал и огляделся в поисках подходящего кандидата. В окружении цветочных горшков сидели два посасывающих трубки старикана.
Винс подошел к ним.
– Прекрасный денек сегодня, не правда ли? – начал он специально предназначенным для провинции тоном.
– После обеда, говорят, будет дождь, – отозвался тот из них, что был потолще.
– Ничего, овощам это только на пользу, – сказал тот, что был постройнее.
– Надо думать, – ответил Винс и перешел к делу. – Позвольте, я представлюсь. Меня зовут Винсент Наррауэй.
– Приятно познакомиться. Я Уолтер Кэмден, а это Харольд Шипли, – сказал полный, протягивая руку.
Когда формальности остались позади, Винс сказал, что он сотрудник страховой компании и приехал выяснить некоторые неясности, возникшие в связи со смертью одного из членов их клуба.
– Кого это? – спросил Шипли.
– Лайонела Блаттнера, – небрежно ответил Винс.
– А, старика Лайонела, – пыхнул трубкой Кэмден.
– Вы его знали? – поинтересовался Винс.
– Не то чтобы знал. Он частенько сюда захаживал, но не сказать чтобы я его знал. Играл с ним партию-другую, вот и все. Он никогда ни с кем не пытался свести знакомство – ну для чего обычно люди ходят в боулинг-клуб. Так вот, он никогда ничего такого не делал, верно, Харольд?
Харольд пососал трубку, немного подумал, поскреб нос, зевнул и ответил:
– Ну да, никогда. Вот ведь как с ним случилось.
– Да уж. А кто-нибудь здесь его знал? – спросил Винс, прекрасно понимая, какой последует ответ.
Кэмден и Шипли посмотрели друг на друга и покачали головами.
Все было так же, как с миссис Спунер. Винс дал им свой телефон и сказал, где остановился, на случай если они или кто-нибудь из их знакомых что-нибудь вспомнят.
Но он не очень на это надеялся.
Он чувствовал, что ответ на эту загадку нужно искать не среди этих безгрешных созданий. Преждевременная смерть Лайонела и здешние кадки с пальмами явно имели мало общего.
Он просмотрел список членов клуба, который старательно составил Фил: имена, адреса, номера телефонов. Фил так ничего и не нашел, и Винс чувствовал, что не стоит ему снова пахать ту же пашню. Будем считать этот этап уже пройденным.
Так с чего же ему начать?
Ну хотя бы не мешает подкрепиться как следует.
Винс прошел по прибрежному бульвару мимо башенки с часами к тому ресторану, где они сидели в день, когда исчез Гарри.
Сейчас там почти никого не было. Винс сел за столик у окна и стал смотреть на море. Официантка порекомендовала ему отведать фирменное блюдо – гуляш, Винс согласился. Он огляделся и не увидел ни одного знакомого лица; его тоже вроде бы никто не узнал. Это было хорошо.
Винс снова набрал номер Эвелинга, и на этот раз ответил женский голос.
– Да?
Это было «да» уроженки южного Лондона, и притом усталой. Такой голос очень подходил для жены.
Вежливые экивоки и установление контакта здесь будут пустой тратой времени.
– Терри дома?
– Придет в семь, – сказала она, умудрившись совместить в этом ответе раздражение, нетерпение и безразличие.
– Я тогда позвоню в семь.
Она повесила трубку.
Даже не спросила, кто я и что передать. Вечером позвоню старине Терри, посмотрим, что он скажет.
Гуляш был очень ничего, и Винс оставил пару фунтов для официантки, которая, как он и подумал, была венгеркой.
Затем Винс поднялся на холм и прошел по Хай-стрит до магазина, где, по словам Шерил, продавали походное снаряжение. Там был хороший выбор спальных мешков, и Винс выбрал один дорогой, на гагачьем пуху, и один дешевый, с нейлоновым наполнителем. Еще он купил туристический коврик для пущего комфорта и уже на выходе приметил небольшой потайной фонарик.
Паренек-продавец объяснил ему, как пройти к магазину хозяйственных товаров, где Винс приобрел суперлегкую выдвижную лестницу. При том что в ней было три метра длины, в сложенном виде ее можно было свободно нести под мышкой. Работа, думал Винс. Что ж поделаешь, такая работа.
Неся в руках большой полиэтиленовый пакет с покупками, Винс прошел по Хай-стрит и потом по Нью-стрит, до магазина Лайонела. «Газетный киоск Блаттнеров» – гласила надпись над входом. Маленький магазинчик, как ни посмотри, и вряд ли даже в самый пик сезона в него заходило много туристов. Нет, это был просто магазинчик на углу, из тех, что обычно обслуживают только тех, кто живет по соседству.
Вывеска над магазином выглядела так, будто была сделана еще в начале шестидесятых. Краска выгорела от солнца, а местами и вовсе слезла, обнажив дерево.
Единственной недавно привнесенной деталью были решетки на окнах, которые велел установить Сид, чтобы упредить местных вандалов и мародеров, хотя, что могло бы их сюда привлечь, Винс не понимал.
В магазинчике было три этажа, один фактически мансарда. Вероятно, это был жилой дом – восемнадцатого еще века, но с викторианскими добавлениями.
Это была тихая улочка, где ничто не напоминало о том, что Маргейт – город курортный. Здесь не было ничего, что могло бы привлечь отдыхающих, и она даже не находилась на пути к чему бы то ни было. Просто тихий лягушатник. Шоу проходило где-то в другом месте.
Винс поискал в кармане ключи, которые дал ему Сид, и вошел в дом через боковую дверь. Внутри стоял запах сырости и плесени, словно воздух там попал в мышеловку с тех самых пор, как Лайонел Блаттнер встретил свою судьбу.
Наверх вела крутая лестница, а справа была дверь в магазин.
Винс подумал, что сначала стоит оглядеться в магазине. Он попробовал несколько ключей; наконец один подошел. Замок щелкнул, но, чтобы открыть дверь, Винсу пришлось приналечь на нее плечом.
Мертвая натура, подумал Винс, обводя глазами помещение. Миссис Спунер, по просьбе Сида, убрала с полок сладости и сигареты, и на полках валялись лишь какие-то старые деревяшки. На прилавке лежали пожелтелые газеты, в проволочных стойках оставались на своих местах журналы, тут и там виднелись бутылки и алюминиевые банки с напитками. У дальней стены стоял кассовый аппарат старого образца, с открытыми пустыми ящичками. У самого входа были сложены детские ведерки и лопатки. Винс поднял одну лопатку: у нее была деревянная ручка. Им должно быть не меньше двадцати лет. Когда такие лопатки делали из дерева? Сейчас они все сплошь из пластмассы.
