– Если бы думали и молились, то сюда, наверное, не попали бы, – серьёзно произнесла матушка, накрываясь одеялом.
– От этого никто не застрахован, – вступил в разговор Саня. – Молись, не молись, а дорога есть дорога…
– Не скажи, брат, – поддержал Катю отец Иоанн. – Думаю что, помолившись Богу, шансов не попасть в сложные жизненные передряги всё–таки больше. Но кто ведёт такую статистику? Вон недавно Владыка из соседней епархии в страшную аварию попал. Еле выжил. А ведь человек святой жизни…
– Вот видите, – не мог успокоиться Саня, – Так что рано делать выводы, почему так происходит…
– Ладно, не будем влезать в дела, известные только Господу, а лучше подумаем о сегодняшнем дне, – прервал дискуссию отец Иоанн, и в этот момент в палату вошёл врач.
– Вечер добрый, – устало поздоровался врач. – Кто из вас главный?
Одновременно встали все присутствующие, кроме матушки.
– Понятно, – улыбнулся врач, – Тогда буду говорить при всех. У Екатерины небольшие ушибы и ещё неизвестны результаты томографии, но судя по всему, там тоже должно быть всё в порядке. Несколько дней ей, все-таки, придётся полежать у нас для полного выздоровления.
– А может домой? – жалостливо спросила матушка.
– Нет уж, дорогая Екатерина, – твёрдо заключил врач, подсматривая в документах, как её отчество, и добавил – Сергеевна. Пока больничная койка!
– Доктор, а у нас здесь ещё один пациент, – напомнил отец Иоанн.
– Знаю, – почему–то не очень довольно ответил врач.
– А что с ним? – спросили хором все, включая и матушку.
– Там дела похуже, но тоже поправимы уже в ближайшее время, – коротко ответил доктор и всем напомнил: – И вам здесь долго находиться нельзя. Учтите это…
Вслед за врачом вышел отец Иоанн и неожиданно спросил:
– Доктор, а вы можете Катю перевести к её мужу?
– В одну палату? – удивился врач, протирая очки.
– Ну, да… – смутился батюшка, но решил идти до конца. – Вы не представляете, как это для них важно!
– Это категорически невозможно! – отрезал врач и развернулся, чтобы уйти.
– Я ведь тоже священник, и мы с братом давно не общались, потому что с ним что–то странное происходит, да и в семье его не ладно. А тут ещё они оба оказались в больнице. Ведь не просто так всё это?
– Я не статистик, и здесь больница, а не исследовательский центр аномальных явлений…
– Да я всё понимаю, но возможно, это шанс, чтобы у них всё быстро наладилось. Представляете, муж и жена в одной палате…
– Нет, не представляю и даже думать об этом не хочу!
– Пожалуйста, доктор. Это очень важно… Отец Иоанн стал усиленно про себя молиться, чтобы доктор его понял и принял положительное решение. Вдруг доктор подобрел, и это было видно по его лицу. Улыбка мелькнула в его глазах, он повторно протёр
свои очки и скупо произнёс:
– Я постараюсь что–нибудь сделать.
Ждите в палате…
Отец Иоанн не успел даже сказать «спасибо», как доктор скрылся в соседнем кабинете.
Когда Иван вернулся в палату, там уже шла оживлённая беседа. Матушка что-то пыталась рассказать Варваре об аварии, объясняя, что это она виновата. Всё вышло из–за телефона, и всё–таки Варю очень удивил тот факт, что тормозов у машины практически не было. Священник встал у дверей, решив пока их не перебивать, и только он хотел высказать своё мнение, как пришло сообщение на телефон от матушки, его жены. При этом он улыбнулся и, в очередной раз, убедился в её тактичности. Другая бы уже несколько раз перезвонила и замучила мужа одними и теми же вопросами. А Настя просто прислала смс–ку, понимая, какая сложная ситуация могла складываться в эти первые часы его пребывания у брата и что мужу–батюшке не до лишних разговоров и объяснений.
И она права, потому что вопросов становилось больше, чем ответов, и новая загадка, можно сказать, последнего часа – это авария Кати. Но, прежде чем опять окунуться в эти дела, отец Иоанн вспомнил вчерашний вечер, когда сообщил своей жене, что надо ехать к брату и помочь чем можно. Настя даже не стала спрашивать, надолго ли он едет, а лишь обняла его и с радостью сказала
«наконец–то». Она умела говорить коротко и точно, да иногда так, что требовалось довольно много времени, чтобы понять или даже угадать смысл сказанного. Вот и сейчас слово «наконец–то» прозвучало, как свершение надежды, а может, как конец мучениям или, что называется, «камень с плеч». Но это точно прозвучало, как женское благословение любящего сердца на доброе и очень нужное семейное дело.
Настя, как и отец Иоанн, уже давно устали от разрыва отношений с семьёй отца Николая. Началось всё с родительской квартиры, которую их мать почему–то подарила священнику храма, а не оставила своим детям. Наверное, потому что они обзавелись семьями и не стали монахами. Отец Николай не поверил брату и требовал свою долю, так как в последнее время именно Иван проживал в этой квартире. А тот старенький священник даже и не думал там жить. Но как только они решили переоформить квартиру на отца Иоанна (а тогда он был просто Иваном), тот батюшка вдруг скоропостижно скончался. Оказалось, что у него есть какие–то дальние родственники за рубежом и что нужно ждать, пока они примут решение относительно наследства и распоряжений батюшки. Всё это затянулось на годы, но отец Николай почему–то не верил своему брату. Никакие «чистосердечные» признания Ивана не имели действия.
Отношения окончательно разорвались, когда отец Николай заявил, что восстановит общение с братом, только когда тот решит вопрос с квартирой. Иван был на грани психологического кризиса, потому что очень любил брата и никак не мог понять, как священник может так озлобляться и не уметь прощать, даже если бы его брат был не прав и по–настоящему присвоил себе квартиру. Для Ивана это было главным препятствием к его рукоположению, потому что он хотел быть другим священником: добрым, равнодушным к материальным благам, любящим людей и отдающим всего себя служению Церкви. Он не думал, что брат совсем уж плохой священник, но почему тогда именно так происходило? Отец Николай запретил общаться даже матушкам, а про рукоположение Ивана категорически ничего не хотел слышать. Он
