пока можем.
Я положил твердую руку на плечо Бо. Его дружба значила для меня все.
‒ Я твой должник. Знаю, что Ансель никогда не позволил бы никому другому войти в этот дом, кроме вас двоих, в здравом уме или нет. Если бы вы не вмешались, он, вероятно, был бы уже мертв. Каким бы упрямым он ни был, он бы просто ушел в лес и позволил этой болезни забрать его, прежде чем попросить о помощи. Боже, он даже не потрудился позвонить мне, когда у него появились симптомы.
‒ Раф, как бы сильно он не болел, я думаю, можно с уверенностью предположить, что Ансель знал о его болезни еще до того, как ты уехал.
Я опустил голову. Он прав. Конечно, он прав. Так много всего произошло, что мне казалось, будто я отсутствовал несколько месяцев, а не чуть больше недели. Проклятый Ансель. Он должен был сказать мне.
‒ Мне нужно его увидеть, ‒ сказал я.
Я вышел из кухни и направился по коридору к спальне Анселя. Дженна положила руку мне на грудь, чтобы остановить.
‒ Раф, тебе нужно подготовиться. Он сам не свой. Он может сказать тебе то, что не имеет в виду. Половину времени он даже не знает, где находится. Он дрейфует туда-сюда и теряет время. Час назад он принял меня за твою мать. Он решил, что Бо ‒ отец Саймона, и попытался преследовать его. Он заерзал на кровати. Но он так слаб, что, к счастью, не смог этого сделать. Мне нужно быть честной. Я искренне верю, что, если он попытается обратиться, это убьет его. Его тело не сможет этого вынести. Поэтому, что бы ты ни делал, постарайся успокоить его. Не спорь с ним и не пытайся противостоять ему. Соглашайся со всем, что он говорит, или просто ничего не говори.
Я наклонился и поцеловал Дженну в макушку.
‒ Я все понял. Я посмотрю, что там с ним.
Я бросил взгляд на Бо. Его встревоженное выражение ничуть не облегчило моих собственных страхов. Я знал Бо достаточно хорошо, чтобы понять, что было что-то еще, что придавало его лицу такое выражение, больше, чем просто состояние Анселя. Я провел рукой по лицу и расправил плечи.
‒ Хорошо. Покончим с этим. Что еще происходит, о чем мне нужно знать?
Бо поднял руку.
‒ Просто позаботься о своем отце. Как сказала мама, он спрашивал о тебе. Надеюсь, это немного облегчит его боль. После этого нам нужно идти на собрание. Было созвано полное собрание кланов. Мне удалось отложить все до твоего возвращения.
‒ Что? ‒ ужас заструился по моим венам.
Дженна встала между нами, положив ладони на наши с Бо груди.
‒ Довольно, вы двое. Дела кланов могут подождать. Первым делом Ансель.
Я сжал руку Дженны и отступил назад. В последний раз встретившись взглядом с Бо, я повернулся и пошел по коридору.
В доме пахло по-другому. Затхлость витала в воздухе и окутывала меня со всех сторон. С каждым шагом, приближавшимся к спальне отца, меня охватывало беспокойство. Полоска света пролилась в коридор, где его дверь была полуоткрыта. Я колебался, держась пальцами за дверную ручку, прежде чем, наконец, глубоко вздохнул и толкнул дверь.
Ансель уже выглядел мертвым. Он лежал на боку, положив руку на кровать. Боже, прошла всего неделя, а он выглядел так, будто сбросил двадцать килограмм. Его кожа обвисла на скулах и приобрела серую бледность, которая пронзила мое сердце новым страхом. Его грудь поднималась и опускалась с прерывистыми вздохами, которые занимали слишком много времени между друг другом.
Я подошел к нему и присел на корточки рядом с ним. Я боялся дотронуться до него рукой, как будто одно это легкое прикосновение могло причинить ему ненужную боль. Он был одет в белую футболку, которая обвисла на нем. Я мог видеть следы сыпи, покрывающие переднюю часть его груди.
‒ Папа? Ансель? ‒ прошептал я.
Он открыл глаза. Его медведь завис прямо под поверхностью кожи, а зрачки потемнели, а затем расширились. Он изо всех сил пытался сосредоточиться и в конце концов перекатился на живот, его тело сотрясалось от резкого кашля. Я положил руку ему на спину, чтобы он не свалился с кровати. Лопатки торчали наружу, острые, как лезвие ножа. Я осторожно перевернул его на спину и заглянул ему в лицо.
‒ Папа?
Он потянулся ко мне. Сначала его глаза остекленели, но, когда он коснулся моего лица, они вспыхнули от узнавания, и его потрескавшиеся губы изогнулись в улыбке.
‒ Ты вернулся. Святые небеса, я знал, что ты придешь. Ты это сделал? Ты нашел эту грязную ведьму ответственную за все это?
Мое сердце дрогнуло, и я проглотил комок в горле. Я не мог принять решение о лучшем курсе действий. Должен ли я солгать и дать ему ложную надежду, чтобы он мог отдохнуть? Или я должен сказать ему правду, зная, что это будет то же самое, что сказать ему, что у него есть смертный приговор? Как оказалось, не имело значения, что я говорил. Мой отец хорошо меня знал, чтобы прочитать все в моих глазах. Он медленно закрыл глаза и судорожно вздохнул.
‒ Ну и черт с тобой, сынок. Я надеялся на лучшие новости.
‒ Это еще не конец, папа. У меня есть зацепка. Возможно, я нашел кого-то, кто может нам помочь. Мне просто нужно, чтобы ты держался. Делай все, что тебе скажет Дженна. У нее талант к исцелению. Отдохни немного. Они созвали собрание клана в длинном доме. Это не займет много времени. Как только все закончится, я вернусь. Ни о чем не беспокойся. Мы докопаемся до истины.
‒ Двадцать человек, ‒ прошептал он. ‒ Это конец. Бо тебе сказал? Двадцать человек погибло. Еще тридцать человек заболели. Такими темпами хребет будет стерт с лица земли еще до конца лета.
Мое сердце замерло в груди. Нет, Бо не сказал. Я предположил, что что-то такое случилось, о чем пойдет речь на собрании клана.
‒ Ты просто беспокойся о себе. Оставь дела клана мне.
‒ Сынок, ты упускаешь главное. Мы думали, что Альфы спасены. Никто из них не заболел. Вот почему Дженна не закатила большую истерику, когда Бо пришел сюда с ней. Но я все еще Альфа, даже если ты теперь глава клана. Я рад, что ты здесь, но мне хотелось бы, чтобы ты держался подальше. Это убьет меня дважды, если
