уходил.
‒ Что мне нужно, так это рассказать тебе, зачем я на самом деле пришел сюда, ‒ сказал он.
‒ О чем ты говоришь?
‒ В Уайлд-Ридж бушует болезнь. Она основана на колдовстве. Какое-то заклинание. Это убивает нас. Меня послали сюда, чтобы найти лекарство. А теперь я прошу тебя помочь мне.
Я покачала головой и попятилась назад. Мне не понравилось выражение его лица. Он казался отчаявшимся и впервые по-настоящему испуганным.
‒ Не получится. Я же сказала, что дала клятву даже не разговаривать с тобой. Мы бы этого не сделали. Это должно быть что-то другое.
Он шагнул ко мне, но замер, когда в заднем кармане зазвонил телефон. Он поднял палец и приложил трубку к уху.
‒ Да, ‒ ответил он.
Его глаза метались, пока он слушал собеседника на другом конце провода. Выражение его лица стало жестче, и он поджал губы. Глубоко вздохнув, Раф медленно закрыл глаза и кивнул.
‒ Я буду через несколько часов. Нет! Просто успокой его, пока я не приеду.
Раф выключил телефон и сунул его обратно в карман джинсов. Его глаза изменились за последние несколько секунд, став темными и отстраненными. Он крепко сжал челюсти, протянул руку, как будто хотел притянуть меня к себе, но потом передумал и опустил кулак.
‒ Мне нужно идти.
‒ В чем дело?
Мое сердце забилось в два раза быстрее. Он уходил. То, на что я надеялась в течение многих дней, а теперь, когда он действительно планировал уйти, отчаянный страх заструился по моей спине.
‒ Мы еще не… закончили.
Он с трудом сглотнул и встретился со мной взглядом.
‒ Нет, это не так. Ни в коем случае. Мне нужно, чтобы ты подумала о том, что я сказал, и посмотрела, сможешь ли найти в своем сердце доверие ко мне. Я пока не могу рассказать тебе всего, но если ты не можешь мне помочь, что ж… тогда мы уже мертвы.
У меня пересохло в горле. Раф не стал дожидаться моего ответа. Он легко положил руку мне на плечо, затем обошел меня и вышел за дверь.
Глава 8
Раф
Слова Бо звенели у меня в голове, когда я выходил из хижины. Разрывая меня изнутри, чтобы оставить Талию именно тогда. У нас были незаконченные дела, которые, как я знал, могли изменить ход наших жизней. Но кланы нуждались во мне. Другого выхода не было. С каждым шагом я молился, чтобы сказанное Бо не было правдой. Но в глубине души я знал, что это так.
«Ансель. Раф, твой отец заболел этой штукой. Все плохо. Все очень плохо».
Бо говорил и другие вещи, но все это не имело значения. Ансель болен. Даже если тон Бо и не передал всей серьезности ситуации, что-то внутри подсказывало мне, что это правда. Ансель был древним по меркам медведей. Более молодые и сильные медведи уже умерли от этой болезни. Время на исходе.
Когда я добрался до границы округа, расстояние, которое я установил между Талией и мной, оставило дыру в моем сердце. Я чувствовал, что разрываюсь между двумя половинками самого себя. Талия была моей. Я знал это с той секунды, как уловил ее запах в лесу в тот день, когда она окружила себя мерцающим голубым светом. Ее поцелуй запечатал это. Она была моей. Моя Анам Кара, как бы это ни было невозможно. То, что я оставил ее, шло против всего во мне. Но зов моих кланов тянул меня так же сильно.
Я оставил свой внедорожник на стоянке у шоссе. После стольких дней, проведенных в лесу, мне казалось странным чувствовать, как машина оживает, когда я поворачиваю зажигание. Желание обратиться и бежать на север было сильным, но машина быстрее.
Дорога заняла полдня, и к вечеру я добрался до Уайлд-Ридж. Чистый воздух наполнил мои легкие и успокоил одну часть моего сердца, в то же время другая часть жаждала вернуться в Солт-Форк.
Талия может сама о себе позаботиться. Я повторял это как мантру. Хотя моя голова знала, что это правда, мой внутренний медведь не хотел ничего больше, чем притянуть ее к себе и держать в безопасности и тепле. Она была среди своего народа. Насколько я знал, они понятия не имели, что она была со мной. Она в безопасности. Она должна быть в безопасности.
Я направился прямо к дому моего отца, высоко на юго-западном гребне. В окнах горел свет, и я увидел движущиеся внутри фигуры. Одного этого было бы достаточно, чтобы встревожить меня. Ансель не любил гостей. С тех пор как умерла моя мать, он предпочитал держаться особняком и общаться с остальными кланами только тогда, когда спускался на совет или в одну из шахт.
При моем приближении входная дверь открылась, и из нее вышел Бо Кельвин. Пот выступил у него на лбу, и он провел рукой по взъерошенным каштановым волосам. Позади него Дженна Кельвин стояла у кухонной раковины, наполняя кувшин холодной водой. Дженна ‒ мать Бо. Она была человеком, Анам Кара. Когда я переступил порог, Дженна обернулась. Ее глаза затуманились, когда она увидела меня, а плечи опустились, как будто она только что опустила тяжелый груз. Я подошел к ней.
‒ Слава богу, ‒ сказала Дженна.
Ее голубые глаза скользнули по моему лицу, когда она подняла руки, чтобы взять меня за подбородок. Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в лоб. Дженна была лучшей подругой моей матери. Хотя я был уже совсем взрослым, когда она умерла, Дженна обещала ей, что будет заботиться обо мне. Сегодня это обещание распространялось и на Анселя.
‒ Он спрашивал о тебе, когда достаточно пришел в себя, чтобы говорить.
Мое горло горело, когда я с трудом сглотнул и кивнул. Дженна отступила на шаг и посмотрела на Бо.
‒ Спасибо, что пришли. Я знаю, что вы рискуете, придя сюда.
Дженна улыбнулась.
‒ Для меня нет никакого риска. До сих пор ни один не-оборотень на хребте не заразился. Я пыталась держать сына подальше, но ты же знаешь, какой он упрямый.
‒ Мам, ‒ Бо вышел вперед. Он прислонился к кухонному столу. ‒ Если такова судьба, то я заражусь. Достаточно людей из клана Кельвин погибло, и я был бок о бок в шахтах со всеми ними. Мы все уже заражены. Что случится, то и случится. Самое меньшее, что мы можем сделать, это заботиться друг о друге,
