Лёхи, к входу спиной.
Я торможу, не решаясь нарушить эту идиллию, и в первый момент не пойму, чем они так заняты, что даже не отреагировали на мой стук? А потом слышу,
— Тридцать один! Давай, не филонь! — и замечаю, что Костик поднимает и опускает корпус, а Лёха, значит, руководит.
— Физкульт привет! — нарушаю тренировку.
— Привет! — рыжий уже привык отвечать за двоих. Оборачивается ко мне прямо на Костиных ногах, а мой спортсмен поднимается и садиться. По пояс голый. Убирают, конечно, ежедневно, но всё равно, как-то не по себе! Мокрый, весь в поту, и я забываю, о том, что хотела его за это ругать, потому что с удовольствием замечаю, как под лоснящейся влажной кожей начинают проступать упругими жгутами мышцы! Сначала меня больше ничего не заботит, кроме желания тут же подойти и коснуться, ощутить их гладкую твёрдость под пальцами.
Но потом соображаю, что Костик снял футболку, а там его тайный знак! И сосед, выходит, в курсе! Открылся ещё одному человеку! Думаю, он прав, Лёхе можно.
— Что? Помешала заниматься спортом? — уточняю, — могу уйти!
Костик отрицательно мотает головой, сталкивая с себя седока, строгий тренер возражает,
— Вообще-то сегодня по плану было пятьдесят наклонов, — но потом снисходит, — ладно, вечером наверстает!
— Тогда, вот вам котлеты, ешьте, пока горячие!
— Для набора массы — самое то сразу после тренировки! — подтверждает Лёха.
Костик, уперев руки в край кровати, поднимается самостоятельно, хотя я уже готова кинуться на подмогу, но он в упреждающем протесте выставляет ладонь, и осторожно ступая, делает несколько шагов к раковине.
— Да он уже всё сам может! — не парень у нас, а клад! Птица-говорун называется!
Константин, меж тем, включает воду и, упираясь в край раковины поочерёдно то одной, то другой рукой, чтобы не сильно нагружать ноги, ополаскивает разгорячённое потное тело. Чистоплюй! Вот какой из него, скажите, бомж?
Длинные волосы, небрежно сплетённой рыхлой косицей, переброшены через плечо.
Лёха тоже поднялся, и мы оба не сговариваясь, рассматриваем широкую, расшитую серебром спину… переглядываемся и молчим…
Я ещё и ловлю себя на сожалении: уже и мыться сам может, а мне, честно говоря, помогать ему понравилось. Хотя бы полотенце подам.
Костик благодарно принимает, обтирается и надевает футболку.
Потом я распаковываю наконец-то контейнер с остывающей едой и предлагаю,
— Ешьте скорей, уже почти холодные!
— Я не хочу, недавно обедали! — отмахивается Лёха, хотя мне кажется, что ему пора бы обзавестись волчьим аппетитом, как любому растущему организму.
Зато, Костик очень даже «за». Берёт вилку и поддев котлету целиком, откусывает кусочек, глаза под образа и довольная мина, а потом, ускоренное поглощение пищи, говорят лучше любой благодарности, да так заманчиво, что рыжик передумывает,
— Пахнет, вообще-то вкусно, а он ещё такие рожи строит, что я тоже захотел!
— То-то же! — подаю и ему.
— А ты? — это Лёха, а Костик вручает мне вилку с насаженной котлетой.
Так и поели…
— До вечера! — мне уже пора бежать, опять задержалась. Костика чмокаю в щёку и с трудом оставляю, так за три дня соскучилась, скорей бы вечер!
Зато Лёха за мной,
— Тань, погодь!
— Ну, что такое? — ворчу, когда вышли.
— Что это за бадяга у него на спине? Ты в курсе? — рыжий мне шёпотом.
— Знаю столько же, сколько и ты, но он ото всех скрывает, так что не болтай никому.
— Я уж понял! Он мне чуть башку не свернул, когда я случайно увидел и потрогал!
— Вот и не трогай! Лучше давай-ка, контактами обменяемся. А то я за три дня извелась вся, в следующий раз, хоть позвоню тебе, а ты мне всё за него расскажешь.
— Давай! — смеётся. Мы перекидываемся звонками, но с темы парня не сбить,
— А, скажи, крутая штука! — не понимаю сначала, потом догоняю, когда на спину косится, ему ведь даже не показать.
— По-моему, ужасная! — но рыжик явно другого мнения,
— Я такую же хочу!
— Это не тату! Разве не понял?
— Ну, какая-то новая техника, — пожимает плечами, — представь, летом перед девчонками раздеться, а на спине такая красота на солнце бликует!
— Ты хоть представляешь, как её делают? Это ж вышивка по живому! — вразумляю дурака, — да и не приживётся она на тебе! — но Лёха думает не об этом,
— Мне кажется там, в этой вышивке зашифрован какой-то смысл, тайный знак! — а вот об этом я не думала!..
Глава 13
Как только наступает час Х, пустеют коридоры административного этажа, уходит дневной персонал и наступает относительное затишье, а приёмник погружается в лёгкую дрёму, набираясь сил перед очередным вряд ли томным вечером и весёленькой ночкой, Никитична сама меня отпускает,
— Беги! — это короткое слово — самое лучшее, что она могла бы сейчас сказать, и санитарка не подвела! Краткость — сестра таланта, — телефон!
— Спасибо, Анна Никитична! — у меня даже длиннее вышло, и я уже лечу мухой!
Осторожно скребусь в дверь. Тихо. Тогда приоткрываю. Лёхи, как обычно, нет, наверное, в триста двадцатой опять открыт киноклуб, а Костик спит.
Мне бы уйти, ну, спит человек и спит, чего мешать? Но не хочется, не могу. Наоборот, крадусь тихонько, беззвучно приседаю на Лёхину кровать, а сама рассматриваю спящего красавца.
Он спокоен, раскинулся на спине, ноги в кои-то веки распрямил, хорошо, что у кровати спинка сквозная. Дыхание ровное. Приходит откуда-то фраза «спит богатырским сном».
Лицо умиротворённое, и я вдруг вижу его вновь, как в первый раз!
Нездешнее лицо! Он, как будто, сошёл со старинной фрески: откинутые назад длинные волосы, отращённые по странной моде, высокий открытый лоб, красиво очерченные дуги бровей, идеально гармоничный мужской нос, отнюдь не пухлые, но и не тонкие губы, твёрдый и чёткий абрис, которых, немного теряется в усах и короткой аккуратной бородке.
И моя фантазия дорисовывает нужные детали: стальные доспехи, железные перчатки, а в руке меч или один из
