тех клинков, что красуются на его спине!
Уфф! Что за дурь лезет в голову?..
Какие доспехи? Какие клинки?! Ему отлично идёт современная футболка, а лицо кажется нездешним и фресочным лишь от того, что он ещё достаточно худой! Вот отчего эти немного заострённые скулы, некая аскетичность времён средневековых рыцарей. Сделай он современную спортивную стрижку или даже модельную, ещё пара недель нормального питания, и аура таинственной нездешности пропадёт сама собой. Станет обычным современным мужчиной. Разве что ростом будет выделяться…
Нельзя так внимательно и сосредоточенно разглядывать человека, когда он спит!
Просыпается! Открывает глаза и ещё сонный, тёплый, не совсем сообразивший, что да, как, сразу улыбается. Он, наверное, такой приятный со сна? Расслабленный, немного медлительный и неуклюжий, такой немного соня ещё, что нет у меня сил, бороться со своим любопытством, хочется проверить, хочется ощутить!
Я поднимаюсь с Лёхиной койки и делаю всего пару шагов. Два коротких шага, которыми отвечаю на все его сомнения, зачем я здесь, почему с ним? Кто он для меня?
Ответ прост: мой мужчина! Поэтому я здесь и сейчас иду к нему, не думая и не взвешивая, так ведёт сердце!
И преодолев такое короткое — длинное расстояние в один метр, от статуса симпатичный пациент до статуса мой мужчина, я хочу оказаться в крепких сильных руках. Именно таких, о каких мечтала, ждала, ошибалась, искала и не находила! Но надо же было судьбе послать это чудо именно в нашу больницу, именно в моё дежурство!
Он приподнимается на локтях, чтобы сесть, но я не даю ему, сама нагибаясь сверху к его лицу.
Глаза! Сколько же ты ещё будешь так изумлённо смотреть, будто я невидаль какая-то? Будто не может по определению нормальная девушка обратить внимание на такого, как ты? Разве настолько плох, что не в силах представить себе подобного чуда?!
Я просто возьму и поцелую тебя прямо в эти удивлённые сомневающиеся озёра! Ты зажмуришься, затаишь дыхание, боясь спугнуть наваждение, и… поверишь, что это реальность!..
А я не остановлюсь, чтобы не дай Бог, тебя снова не обуяли сомнения, прочерчу поцелуями дорожку до твоих губ, твоих мужественных, твёрдых, совершенно мужских губ, чтобы поставить на них печать, после которой ты уже больше не будешь сомневаться, что моё сердце отдано тебе!..
Похоже, печать подождёт!..
Лёха!
— Оо, Танюха, привет! — самое время! — а что вы тут делаете? Решили поцеловаться?! Ну, извините, что помешал! — смеётся засранец, — я сейчас уйду! Тань, не в службу, а в дружбу, спаси, пока я не умер!
— Что с тобой приключилось? — магия разрушена, нить прервалась, чары спали! Костик трясёт головой, будто избавляется от наваждения, а я поднимаюсь с кровати.
— На вот! — рыжий протягивает длинную линейку, единственной свободной рукой, — почеши мне спину под гипсом, а то сейчас сдохну! Сил уже никаких нет!
И попробуйте обижаться после этого? Парень умирает, надо спасать! Смеясь, просовываю линейку между его панцирем и спиной и начинаю водить ею туда-сюда. Лёха извивается насколько позволяет смирительная гипсовая рубашка, урчит и блаженно закатывает глаза!
А тут ещё и Никитична подаёт сигнал тревоги! Надо бежать! Похоже, чарам придётся немного подождать…
* * *
Чары просто опадают пустой мишурой, ненужной и бессмысленной после праздника, буквально несколько минут спустя, когда я оказываюсь в своём отделении!
— Танюха! Скорая к нам! — торопит Никитична, — сказали через пять минут! Тяжёлого везут, попал под поезд!
Обзваниваю травматологов, реанимацию! К моменту прибытия скорой, все наготове!
Боже! Молодой парнишка, примерно, Лёхиного возраста!
— Зацепер! — всё самое впечатляющее к нам привозит Миха со своей бригадой, видно судьба у парня такая! И прозвище, соответствующее приклеилось — Архангел Михаил, — слыхала про дураков, которые крюками цепляются к машинам, электричкам и катаются сзади?
— Слыхала, — стараюсь даже не глядеть, что там от него осталось, а Миха ещё и пластиковый мешок притаскивает,
— Вот… запчасти… в смысле ноги!
Каталка с пациентом уже умчалась в операционную, а доктор напоследок заглянув в пакет, бросает сокрушённо,
— Не пригодится, месиво! Самого бы спасти!
Скорая уезжает, а вот мешок остаётся, съезжает боком и начинает растекаться по полу.
— Куда его? — Никитична подхватывает край, не глядя вовнутрь. И тут же хватается за сердце.
— В морг, — не представляю, куда ещё можно его убрать! — Вася помоги! — обращаюсь к охраннику, — с Михалычем опустите вниз! — не думала, что задам непосильную задачу охраннику и лифтёру.
Но оказалось, что так! Вася отказывается наотрез, лифтёр бледнее полотна, убегает в лифт, а я, осевшей кулём на кушетку Никитичне, меряю давление и скорей закидываю нитроглицерин под язык.
А мешок стоит посередине, вернее, снова съезжает на бок.
И тут появляется Костя! С какого момента он с нами, не представляю, не до него было. Тяжело поднимается с каталки, недрогнувшей рукой собирает содержимое, опять частично выехавшее, и, завязав его глухим узлом, вручает охраннику с таким видом, что если тот откажется, то сам станет содержимым пакета!
И Вася безропотно берёт и отправляется за лифтёром. Морг в подвале, слышу, как туда опускается кабина лифта…
А Константин спокойно моет в раковине руки и снова усаживается на каталку, немного кривясь от боли в потревоженных ступнях.
* * *
Дальнейшее дежурство проходит штатно, я бы даже сказала, скучно. Есть в природе некоторое равновесие, одного такого пациента за смену предостаточно, чтобы оставшееся время прошло тихо…
Но только не у меня в голове! Да и в душе смута! Мало того, что добрая память услужливо подбрасывает недавние картинки искалеченного тела, пакета этого злосчастного, так ещё и Костя, который вроде бы помог, снова выручил в трудную минуту.
Как он был отрешённо спокоен и чёток, не морщась, не трясясь, собрал всё, замотал узлом! И как при этом был безапелляционно властен, направив трусливого Васю, куда надо! Под таким психологическим, хоть и молчаливым давлением, я бы тоже спорить не стала!
Кто ты, Костя? Террорист? Спецназовец? Секретный агент на особом задании, у которого на счету таких вот, как выразился Миха, запчастей не один пакет?..
