потом вскрикнула. Фомин бросился со всех ног вниз. У окна, между лестничными маршами, стоял человек.
— Далеко? — спросил он.
Далеко, Доктор, ох далеко!
— Быстро ты!
— Извините, что напугал, — обратился Доктор к Ирине. — Но этот человек должен мне некоторое время.
— Должен?.. Чего ты должен? — не поняла Ирина, поворачиваясь к Фомину.
— Некоторое время, — пояснил Фомин. — Это они так изъясняются, садисты. Я же считаю… вернее, я так не считаю. Ну что, не спится, мистер Бэ?
Доктор покачал головой.
— Поверь, это в твоих интересах.
— Даже не начинай! — отмахнулся Фомин. — Мои интересы!.. Кто о них спрашивает, о моих интересах?
Он уже понял, по виду полуночного гостя, что наступает конец его несчастной земной жизни со всеми ее развеселостями и лучшими во Вселенной женщинами, но никак не хотел с этим мириться. Повернулся к Ирине.
— Встречи, как видишь, избежать не удалось, впрочем, тебе это знакомо, все пекутся о моих интересах. Поднимайся обратно и… ложись спать, я скоро вернусь.
Ирина опять надула губки, но все-таки спросила:
— С тобой точно будет все в порядке?
Фомин покивал головой.
— Если нет, захлопнешь дверь. Хотя я все равно вернусь, поняла?
— Я буду ждать, — уверила Ирина, причем больше незнакомца, чем его.
— Ни о чем не думай, живи, как жила, — пробормотал он ей вслед.
Как он ей завидовал! С появлением Доктора вся его жизнь летела к черту. Впрочем, возможно он преувеличивал…
Это он стал называть его Доктором за академичность и занудность. Фомин еще долго пытался победить его в поединках, но безрезультатно, что собственно и инкриминировалось им впоследствии. Они с Доктором словно играли в одну бесконечную игру без начала и конца. Игру зрелищную, посмотреть на них съезжались со всей Ассоциации, но вредную, по мнению наставников — дурной пример ученикам! Из их поединков родился тотализатор — корыстное детище родины Фомина — на девственной в этом отношении почве метрополии. Играли на старинное оружие — единственную страсть Доктора, но и Фомин любил убийственные побрякушки. Так он выиграл своего «Ирокеза» — говорили, что этим мечом владел когда-то кто-то из высших иерархов Ассоциации. Их развели, но после получения Магистерских степеней, они снова встретились. Самостоятельной работы им не давали, и они рискнули без санкции восстанавливать разрывы пространственно-временного континуума, дыры то есть. В результате Фомин оказался здесь, на Земле. А вот почему оказался здесь Доктор, предстояло еще выяснить.
Они спустились в небольшой, круглосуточно работающий ресторанчик в подвале, рядом с домом Фомина, где сам он почти не бывал. Единственный его зал, стилизованный то ли под палубу, то ли под трюм пиратской шхуны, был забит до отказа и венчался транспарантом над маленькой эстрадой: «все на выборы! голосуй или проиграешь!» — который забыли снять. Зал был оккупирован братвой, которым подогнали еще и девчонок с округи и все мероприятие называлось «подари бандиту ночь или проиграешь».
— Пойдем дальше?
— Ну, нет! Я никуда отходить от дома не намерен!
— От дома или от дамы?
— Э, Доктор, с каких это пор ты стал различать эти понятия? Эта женщина — единственное, что меня держит на плаву… — Фомин хотел еще что-то добавить, но передумал. — Словом, я никуда не пойду!
— Ну, тогда давай просить место.
— Проси! — дернул плечом Фомин.
Просить место, это значит обращаться напрямую к некоей сущности — хозяину места, с просьбой устроиться на его территории. В просьбе может быть и отказано в силу каких-нибудь обстоятельств. Обычные люди тратят безумное количество времени чтобы получить что-нибудь: место, деньги, квартиру, — а такой ассоцианец, как Доктор, подойдет, «посмотрит» и сразу скажет, будет что-то или нет.
Фомин занимал промежуточное положение между обычными людьми и такими, как Доктор, в силу своего пофигизма: ходить и просить было жалко времени, а обращаться «наверх», к местным иерархам, не было ни желания, ни привычки, зато была лень. К тому же среди этих милых тварей преобладали создания со сложным характером и судьбой, испорченными мелким чином и удаленностью от столицы Ассоциации. Как правило, это были капризные и тщеславные существа, подчиняющиеся только курьерам от высших иерархий или самим иерархам. У Фомина на Спирали появилось ощущение, что его последовательно «отключали» от подобных инстанций, сначала от самых верхних, а потом и от нижних — «каскадное отключение», мрачно шутил он сам с собой. Теперь он с угрюмым умилением уставился на Доктора. Доктор «колдовал».
— Мест нет, молодые люди!.. — Подошедший метр усиленно изображал на усталом лице сожаление: ночь, как девка измяла его благородно пропитую физиономию.
— Щас будут! — успокоил его Фомин, твердо веря в астральный мачизм Доктора. Доктор, странно улыбаясь, смотрел куда-то поверх головы мэтра.
Лысый мэтр обеспокоено оглядел их: не хватало только сумасшедших поутру!
— Ребята, я вас прошу, только не надо никаких скандалов! — очень устало и от этого угрожающе попросил он. — Здесь солидное заведение, приличные люди…
Говоря это, он взглядом искал кого-то, видимо, вышибалу, но взгляд его натыкался только на приличных людей, каждый из которых мог совершенно спокойно заменить двух вышибал.
— Нам всего-то нужен столик на двоих. И у меня такое обманчивое впечатление, что сейчас он будет, — стал успокаивать его Фомин. — Подождите минуточку.
— Я должен ждать?! — удивился мэтр такой наглости.
— Да, — подтвердил Док, и улыбнулся мэтру, показывая взглядом, куда надо смотреть. Тот обернулся, следуя за взглядом Доктора — из-за столика в углу зала, именно двухместного («Каков Док!» — любовался Фомин) поднималась парочка крепких ребят.
— Ну, вот видите, я был уверен, что в таком солидном заведении умеют принимать приличных людей! — сказал Доктор.
— С чего вы взяли, что они уходят? — неприязненно поинтересовался мэтр.
— А действительно, Доктор, с чего мы это взяли?! — спросил и Фомин у Доктора, и стал заботливо снимать с него ворсинки. — Может, они только освежиться?..
