встрепенулся – профессор Ламетта одинаково наводила ужас как на учеников, так и на коллег. Библиотекарь с грохотом отодвинул стул, стараясь как можно быстрее выбраться из предательски узкого пространства между конторкой и стеной. Круглый живот смёл со стола половину книг и газет, но Пантазис, не замечая препятствий, спешил к нарушительнице. Библиотекаря переполняло негодование. Алек забыл о плане и бросился к сестре на выручку. Сольфальшио взял две писклявых ноты на флейте, и последние ученики покинули библиотеку.
Ула осталась стоять возле библиотечной конторки с развязанными шнурками, всеми забытая, а перед ней лежал «Атлас перемещений», больше не прикрытый газетами. Новый план в голове девочки родился совершенно неожиданно. Она огляделась в поисках похожей книги. На счастье, прямо со стеллажа напротив на неё смотрели корешки «Большого общего словаря». Ула схватила жёлтый том, по цвету и размеру идеально совпадавший с «Атласом перемещений», быстро вытащила атлас из коробки-обложки, положила на его место словарь, прикрыла поднятыми с пола газетами и как ни в чём не бывало отошла в сторону.
Тем временем Пантазис с профессором Ламеттой наконец закончили отчитывать Нину, её обязали отбывать наказание в двойном размере. Улу, что топталась возле конторки, библиотекарь заметил, только проводив остальных.
– Что вы здесь до сих пор делаете? – взревел Пантазис, голос библиотекаря имел всего два тона – шёпот и гром. Шёпотом он пользовался, шикая на учеников за то, что те слишком громко царапают карандашами по бумаге. Громом – во всех остальных случаях. – Давным-давно прозвенел звонок на занятия!
– Простите, мне очень нужны синий и жёлтый тома «Большого словаря», я так плохо знаю язык. Хочу заниматься все выходные. Вот книжные карточки, я всё подготовила, пока вас отвлекали!
Пантазис проворчал что-то про молодняк, о том, как в его-то годы всё было иначе, и что-то ещё совсем неразборчивое. Забрал карточки у Улы, поставил на них печать с датой, до которой книги надлежало вернуть, и выпроводил ученицу за дверь.
– Ты как позади нас оказалась? – удивилась Нина, когда Ула догнала её и Алека двумя этажами выше.
Ула пожала плечами, она с трудом сдерживала улыбку.
– Хороший был план. Жаль, провалился, – вздохнул Алек. – Зачем тебе столько словарей?
Улу распирало от гордости за собственную смелость и смекалку. Она слегка отстранилась от книг и показала Алеку с Ниной желанную жёлтую обложку.
Оочень неуловимый учитель
С того дня, как случилось их неудачно-удачное ограбление, Ула, Нина и Алек всё свободное время проводили вместе. Комната Улы в башне стала постоянным пристанищем троицы, туда же переехали почти все книги, добытые в библиотеке. Пантазис так и не заметил подмену атласа, что давало детям каждый день ещё немного времени на исследования. Правда, продвигаться у них получалось с трудом, в книгах было слишком много фактов, о которых они слышали впервые. Каждому новому слову приходилось искать объяснения.
Так, например, под изображением пятна номер пятьдесят девять, помимо формулы, была ещё и подпись:
«Считается основной меткой каперов. Впервые получена каперами Ружем и Бюканом при захвате семьи прибрежных людей в Лак-де-Неж. Среднестатистический размер равен отпечатку большого пальца кофра. Метка является уникальной вне зависимости от генетических особенностей».
Вероятнее всего, соседи по приюту и сокурсники, что родились и выросли на Объединённых территориях, знали что-то про кофры и про каперов. Друзья сходились во мнении, что расспрашивай они значения непонятных слов у всех подряд – поиски шли бы гораздо быстрее. Но, разумеется, о таких расспросах не могло быть и речи.
– Изображение номер пятьдесят девять: «Нелегальное перемещение с сохранением способностей», – перевёл Алек для Улы.
– А это что за каракули?
– Магическая формула. Вот эти круги означают собственность ведьм, дальше непонятно.
– Может, такая метка появляется, если без разрешения ходить через холы? Я вот не знаю, где мы родились и куда нас носили без нашего ведома!
– Я много где путешествовала, но только с родителями, а они сайны.
– Откуда знать, может, тебя удочерили!
– Нина!
– А что?
– Всё в порядке, Алек, я об этом однажды думала, но Сорланд сказал, у некоторых гены спят поколениями. Возможно, кто-то из моих предков был оборотнем. В любом случае я слишком похожа на папу. Эта версия не подходит.
– Такая метка должна быть чем-то посерьёзнее, чем просто знак о смене места жительства. Ронделе вон как перепугалась, а Сорланд нас теперь избегает!
Учитель истории и правда проявлял невероятную способность мгновенно исчезать, словно он был не вампиром, а оборотнем и мог сбежать через слои. Но дети не отчаивались его подкараулить. Отловить его после уроков ни разу не получилось, поэтому Алек предложил дождаться Сорланда у кабинета перед началом занятий. Тот имел привычку приходить на работу заранее, спокойно готовиться к новому учебному дню и свой кабинет миновать не смог бы никак.
Для этого друзьям пришлось встать раньше звона будивших весь дом колокольчиков, отказаться от завтрака, тихо выйти на улицу, и пробраться в школу через чёрный вход, чтобы ни одна живая душа не смогла предупредить учителя о засаде.
Утро Сорланда удивительным образом началось почти так же, как утро троицы из приюта. Он встал рано и тоже вышел из дома натощак, но, в отличие от троих заговорщиков, Джим Сорланд просто направился на работу.
Иней поблёскивал на траве в утренних сумерках, тонкий слой снега скрипел под ботинками, из печных труб в домах просыпавшихся горожан шёл густой дым. Город был ещё пуст. Учитель миновал в одиночестве несколько кварталов и вышел к главной площади. Там он зашёл в единственное открытое в такую рань заведение.
– Доброе утро, Сорланд! – румяный человек в поварском колпаке приветствовал его из-за барной стойки.
Сорланд кивнул в ответ, уселся и пододвинул к себе утреннюю газету. «Рупор анклава» ещё пах почтовой пудрой, судя по всему, почту румяному хозяину заведения доставили несколько минут назад.
– Хорошие новости сегодня? – поинтересовался он у Сорланда.
Учитель усмехнулся и развернул передовицу. Он бегло пробежал глазами интервью, в котором председательствующая советница Элизенда Орд рассказывала о необходимости повысить контроль за хол-перемещениями из-за участившихся нелегальных проходов, ограничить работу частных привратников и пересмотреть закон о выдаче транспортных лицензий. Сорланду стало скучно, на голодный желудок о политике читать не хотелось.
Он перевернул страницу, другие статьи оказались ещё скучнее. В разделе «Наукомагия» писали о ежегодной ботанической выставке, где очередную премию взяла работа Анис Рамоуз. В литературном – о новой книге Л. Эмплётр «Любовь между слоёв», не роман, а снотворное, отметил про себя учитель. Среди объявлений о купле-продаже тоже не было ничего интересного. Сорланд уже хотел отложить газету в сторону и заняться кофе и ароматной булочкой, как его взгляд упал на раздел «Культурные новости». Статья называлась «Светоч – а прольётся ли свет?». Фотография каретного фонаря занимала полстраницы, в подзаголовке сообщалось, что в статье есть комментарий анонимного эксперта, некоего К., о тайне приобретения экспоната. Сорланда статья заинтересовала.
О знаменитом фонаре писали ежедневно. Новость не покидала газеты вот уже больше месяца. Ко входу в музей стояла очередь. Все желали увидеть своими глазами реликвию, долгие годы считавшуюся безвозвратно утерянной.
Руководство анклава и Объединённых территорий на любые новости о светоче реагировало крайне возбуждённо. Оно постоянно делало заявления: ещё не факт, что фонарь настоящий, что в государственном музее тоже скоро появится такой же и что владелец частного музея – контрабандист и мошенник. Тем самым они подогревали ещё больший интерес горожан и туристов к выставке.
Газету Сорланд всё же убрал в карман, решив позднее разобраться, кто такой этот всезнающий К. Он доел завтрак, расплатился и вышел из заведения. Медленно светлело, город потихоньку начинал наполняться людьми. Учитель шёл по главной площади, когда увидел свет в одной из башен школы, той, что уже больше месяца пустовала.
«Директор! – обрадовался Сорланд. – Наконец-то одной головной болью меньше».
Он прибавил шагу в надежде заглянуть в кабинет и перекинуться парой слов, прежде чем приступать к работе. У входа, как обычно, хлопотала Сирена Литлбёрд, они обменялись дежурными приветствиями, и Сорланд уточнил, показывая пальцем в сторону
