ворон в поместье Михаила, — мрачно говорю я.
— Думаешь, крыса была там с нами? Может, он следил за тем, чтобы Макс не вернулся домой?
— Возможно, но я уже однажды вскочил не в ту колею, так что пока не найду веских доказательств, буду держать свое мнение открытым. — Это самое близкое, что я могу сделать, чтобы извиниться за то, что неправильно оценил Ефрема. Потому что человек, перед которым я должен извиниться, никогда этого не услышит.
И теперь, когда я понятия не имею, кто в нашем клане крыса, я снова начинаю считать подозреваемыми всех и каждого. Даже Вэла, хотя трудно не доверять телохранителю, когда на него можно положиться. Ему около сорока, он служит в клане Велеса уже много лет и никогда не оспаривал приказы. Надежный, даже если ему приходится получать пулю в бедро, чтобы защитить жену своего пахана.
— Итак, с чего ты начнешь?
— Надеюсь, люди Макса что-нибудь знают. Может, Макс рассказал кому-то из них, откуда у него информация. Посмотрим, что будет дальше.
Петр кивает.
— Найди его, Глеб. Этот ублюдок виновен в смерти Ефрема. Я хочу, чтобы он пострадал за всех, кого он предал, за всех хороших людей, которые погибли из-за него.
— Я не остановлюсь, пока не найду его, — заверяю я своего пахана.
— Хорошо. — Его глаза переходят на часы, когда он поворачивает запястье. — Время для нашего военного совета, — сухо говорит он.
Я бы вряд ли назвал это войной в данный момент, когда у нас так мало людей, что мы едва можем позволить себе защищать оставшиеся заведения. Сейчас нам нужен план действий, который позволит нам просто удержаться на плаву.
Поднявшись со стульев, мы выходим за дверь и направляемся по коридору в зал заседаний. Там нас уже ждут самые доверенные советники Петра. Матрона, бывшая глава Братвы Велеса и мать Петра, — одна из самых умных женщин, которых я когда-либо встречал. Именно благодаря ей Петр так хорошо разбирается в стратегиях, и я никогда не знал человека с такими ледяными убеждениями. Юрий Панченко, финансовый директор "Велес Транспортейшн Инк." — одной из компаний, служащих прикрытием для настоящего бизнеса Велеса, — управляет финансами их империи. И он настолько далек от Матроны, насколько это вообще возможно. Вечно нервничающий и постоянно потеющий в присутствии властной женщины, он немного похож на проныру. Но он хорошо разбирается в цифрах и имеет хорошую голову на плечах.
— Петр, — говорит Матрона, когда они оба встают при нашем появлении. Она обходит стол и берет сына за плечи, и он напрягается.
Я не знаю истории их отношений, но мне хорошо известно, что Петр и его мать чаще сталкиваются, чем соглашаются. Она не будет в восторге от результатов нашей попытки свергнуть Михаила. Думаю, она больше всех нас желает смерти главе клана Живодеров. А это уже о чем-то говорит.
— Рада видеть, что вы оба вернулись живыми, — говорит она, ее серые глаза, очень похожие на глаза ее сына, необычайно мягкие, когда она осматривает нас обоих.
— Благодаря Ефрему, — говорит Петр, его тон горький. — Но ему не посчастливилось вернуться домой. Или ты не знала?
Матрона заметно бледнеет, ее руки опускаются с плеч сына. В комнате воцаряется тишина, никто не двигается с места. Ни для кого не секрет, что конфликт между Живодером и Велесом начался с Матроны. И во многом именно она распорядилась судьбой Петра. Не сомневаюсь, что он на нее за это обижен. И он явно считает ее ответственной, хотя бы в малой степени, за смерть одного из своих ближайших людей — человека, которого он считал братом.
Поколебавшись, Матрона прекращает противостояние, возвращаясь в свое кресло, и мы все усаживаемся в него для долгого и мучительного тактического совещания.
— Итак, давайте обсудим, как нам теперь выбираться из этого дерьма? — Предлагает Петр.
11
МЭЛ
— Мэл, ты не видела мою… — Энни останавливается в дверях с ошеломленным выражением лица. — Что ты делаешь?
— Я уезжаю, — категорично заявляю я, складывая одежду и запихивая ее в сумку.
— Ты не можешь уйти сейчас, — настаивает она, забыв о своем вопросе, когда входит в мою комнату. — Ты слышала Глеба. Это слишком опасно. — Энни захлопывает сумку, заставляя меня приостановить сбор вещей.
— Ты не можешь меня остановить, — огрызаюсь я, проходя мимо нее и продолжая собирать вещи.
Я знаю, что мой гнев неуместен, и вижу это по страху и обиде, промелькнувшим на ее лице. Энни была очень добра ко мне. Она просто пытается показать, что я ей небезразлична. Но после утренней ссоры с Глебом я слишком обороняюсь и слишком зажата, чтобы быть разумной.
— Почему, Мэл? Здесь мы в безопасности. К тому же, куда еще ты можешь пойти? — Тоненький голосок Энни и дрожащий подбородок пробуждают в моей груди чувство вины.
— Я не знаю, — признаюсь я. — Куда-нибудь подальше. Я разберусь с этим по ходу дела, но я не могу остаться здесь.
— Почему? — Спрашивает она, опускаясь на кровать и хватая меня за руки, чтобы притянуть к себе.
Вздохнув, я опускаю голову, глядя на наши сцепленные руки.
— Потому что я вижу предупреждающие знаки, Энни. Мне пора уходить, пока не стало слишком поздно.
— Какие предупреждающие знаки? Слишком поздно для чего? Ты говоришь загадками, Мэл. Не могла бы ты уделить мне минутку и поговорить со мной?
— Я имею в виду знаки о Глебе. Я думала, что он может быть другим, но он такой же, как и все остальные.
— Между вами что-то произошло? — Спрашивает она, слегка побледнев, когда ее карие глаза расширяются.
— Да, — бормочу я, развязывая узел, который душит меня с тех пор, как Глеб ушел сегодня утром.
— Но он всегда был так осторожен с тобой — со всеми нами. Я не могу поверить, что он мог… Он причинил тебе боль? — От волнения ее голос поднимается на октаву, и я бросаю взгляд в сторону двери, надеясь, что это не привлечет внимания других девушек.
— Нет. Конечно, нет. Он… мы… — Я тяжело сглатываю, пытаясь найти свой голос. — Мы переспали прошлой ночью.
— Но, Мэл, это же потрясающе! — Вздыхает Энни. — Я знала, что у него есть к тебе чувства, и думала, что ты никогда не захочешь впустить его, хотя я вижу, как ты… смотришь… на… него… — Ее волнение угасает, голос срывается, когда она, кажется, понимает, что слишком рано увлеклась, воображая меня и Глеба. — Но ты уходишь, потому что не хочешь быть с ним?
— В том-то и дело, Энни. Я
