на пути, а то и искоренить их (см. Польшу).
9 апреля 1940
Ага! Немцы оккупировали часть Дании и гавани в Норвегии[64]. «Наша цель лишь в том, чтобы защитить эти страны и не дать другим опередить нас», — дудят в одну дуду газеты. А какие голоса различает мое ухо? Немец-обыватель доволен: еще два государства под «верховенством Третьего рейха»! Кто-то говорит: «Так же мы поступим с Бельгией и Голландией». Приходится слушать эти ужасные высказывания с каменным лицом.
Кажется, весь мир сошел с ума. Неужели не найдется никого, кто наконец-то даст отпор? Или кругом только трусы?
10 апреля 1940
Слыша о новых «подвигах», обыватели улыбаются. Не желают замечать, что мы ведем себя, как бешеные собаки. Повторюсь: Господь поражает преступника слепотой! За авантюру в Норвегии нацисты могут поплатиться головой. Кто отдал приказ о выдвижении флота? Как звать этого безумца? «Победные реляции» Геббельса и его подручных меня не трогают. Ясно как день, что мы не сможем удержаться в Норвегии. Ибо снабжение — это альфа и омега всякой военной операции. Неужели военачальники НСДАП этого не знают? Прошу прощения, ефрейтор не может быть сведущ во всем.
13 апреля 1940
Узнал от асессора Грефлинга, что председатель земельного суда Кольно озаботился моей персоной и наводил обо мне справки. В наше славное время (то есть начиная с <19>33-го года) мне к этому не привыкать. Сколько уже было попыток заманить меня в ловушку — и захлопнуть ее. Пока это им, презирающим права человека, не удалось. Правда, лишь потому, что я избегаю их, как прокаженных. Только среди единомышленников даю себе волю и, с опорой на бесспорные аргументы, обрушиваюсь на нелюдей. Любой промах, о котором они с болезненным самолюбием стараются умолчать, я вытаскиваю на божий свет и обмозговываю его до тех пор, пока мой собеседник тоже не начинает высказывать сомнения. В моем окружении больше нет убежденных нацистов. Борьба эта требует больших затрат нервной энергии. Но ее необходимо вести. Подготовить крушение режима — это работа колоссального значения.
Совсем недолго быть уж нам рабами…{31} Не так ли, г-н Хорст Вессель? Так ведь вы пели?
Вы — пророк, г-н Хорст Вессель!
Что думает по этому поводу «гениальный» ефрейтор? Этот клоун мировой истории! Тот день, когда палача, занесшего топор над десятками народов, постигнет заслуженная кара, я назову самым прекрасным в моей жизни. Люди, которым он причинил столько боли, страдали не напрасно. Но как это объяснить недалекому немецкому народу? Пусть ему поможет собственный горький опыт. Умом это не понять, да его и нет.
Немецкий народ, как малое дитя, нуждается в поучениях:
Чужое добро впрок не идет!
Не делай никому того, чего бы, вопреки твоему желанию, сделали тебе!
Сколько веревочке не виться, а конец будет!
Не желай ничего, что у ближнего твоего…
Не убий!
И что ты смотришь на сучок в глазу брата твоего, а бревна в своем глазу не чувствуешь?
Живи на земле и храни истину.
Прав будь человек, милостив и добр.
15 апреля 1940
Человечество вздохнуло бы с облегчением, если бы не стало Гитлера. Безработный австрийский иммигрант (Адольф Гитлер) хочет подчинить себе весь мир. Пятью здоровыми органами чувств невозможно постичь, почему немецкий народ позволяет вести себя на заклание. 80 миллионов верят в чудеса, которым не дано свершиться просто по определению. Чем это кончится? Подозреваю, что мы достигли поворотной точки. С обычным пропагандистским сопровождением идет — по крохам — сбор металлолома. Как обычно, добровольность оборачивается принуждением. У Хайнеманна появился начальничек из жандармерии и пригрозил концлагерем, если металлические предметы не будут сданы.
Могу понять иностранца, который, наблюдая за тем, что происходит в Германии, не может взять в толк, почему немцы не прогонят к чертям собачьим всех тиранов и бонзократов. Взгляду со стороны трудно проникнуть через хитросплетение парторганизаций, союзов, объединений. Вертикаль власти выстроена с дьявольской изощренностью. Одних руководителей низшего звена — море, и всем им дозволено командовать и мучить народ. Принадлежать к этому слою «сообщества» — большой соблазн для натур преступных. А вот людей чести там нет. Если ты брутален, то можешь числить себя настоящим борцом. Если тебе доверили какой-нибудь пост, то ты постараешься сохранить его за собой. Карьеристы, материалисты, лентяи и иже с ними образуют в совокупности сильный блок. Один подпирает другого. Каждый знает, что на кону судьба всей вертикали. И в этом их сила. И в то же время — слабость. Большое число членов партии (pg) таит в себе немалое число деклассированных элемен-тов. Но верховный сказал себе: чем больше тех, кто связан со мной, тем меньше вероятность мятежа и переворота.
Сейчас мы приближаемся к критической стадии. Каждодневных «побед» недостаточно, чтобы замаскировать неизбежность поражения.
Безумец или преступник?
Я говорю: безумный преступник.
16 апреля 1940
Подвластная Геббельсу пресса (она же его голос) не сдается. Из Норвегии еще поступают победные реляции. Когда народ поймет, что все это сказки и небылицы, будет уже поздно.
События в Европе развивались бы во многом по-другому, окажись народ Северной Америки смелее. Как можно быть столь близоруким и думать: я сижу на острове, происходящее в мире меня не касается. Неужели никому не пришло в голову, что Гитлер не ограничится бедной Европой, а при любых обстоятельствах двинется туда, где есть еще чем поживиться? Разве американцы не видели этого?
Больше мужества, господа! Когда человечность и справедливость топчут сапогами, как это делают в Европе Гитлер со товарищи, весь мир должен дать им отпор и разоружить эту публику. Снова приходится думать об Абиссинии. Если бы Муссолини получил тогда по рогам, кто знает, не приняло бы дело другой оборот.
Можно, конечно, предположить, что события должны были развиваться именно по такому сценарию, ибо иначе человечество так бы ничего и не поняло. Ведь думать-то никто не хочет. А вот завоевывать чужие земли — это так прекрасно! Как бы там ни было — мы отправим эту банду на свалку истории.
«Heil Hitler!»
Heilt Hitler!{32} — это было бы наверняка лучшим девизом деловитости.
18 апреля 1940
Англичане чуть ли не ежедневно утверждают, что они господствуют на морях. Как же тогда Германии удалось высадить войска в шести местах норвежского побережья? Только в Нарвике стояло десять боевых кораблей и множество транспортных судов. Англичане очень плохо вели воздушную разведку и
