себя руки старших девочек, которые обняли ее.
Прошла неделя, другая, но крик по ночам все так же звучал в ночной тишине дома Оксаны, несмотря на регулярные визиты Сони к психологу и старания всей семьи утешить ее.
И Сима, и Лена как могли старались сделать так, чтобы Соня привыкла к новому дому как можно скорее.
– Бабушка, а почему у Сони так долго страх не проходит? Мы же так не боялись…
– Милые вы мои! Это все потому, что вы сильные! Какими испытаниями сила эта вам досталась, о том и вспоминать не надо. Главное, что она у вас есть. Вы ее пока еще не знаете, не понимаете, но это ничего. Ее в вас так много, что, когда проснется она в полной мере, сами удивитесь, на что способны. А Соня… Слабенькая она. При маме росла… Выживать ее не учили…
– Что нам делать, бабуль? Она так кричит по ночам, что страшно становится! Саша тоже бояться стал. Просыпается от ее крика и приходит к нам. И засыпает потом только с мамой, со мной или Леной. Как успокоить Соню?
– Кабы знать… Любой страх любовью лечить нужно. Где она есть – там ему места не будет. Поймет Соня, что ее тут любят и дом этот для нее прибежище, и, мне кажется, все наладится. Долго это, хлопотно, но, если сдюжите – точно буду знать, что силу свою вы обрели в полной мере и показали всем.
– Ее сны пугают…
– Не сны. Сон сам по себе ничего сделать не может. А вот та заноза, что на сердце сидит – да. Сделайте для нее что-нибудь хорошее. Покажите, что не чужая она здесь. Авось, и поможет…
Девочки задумались.
Игрушки, заколки и даже новая блузка, которую Лена хотела отдать Соне, никакого эффекта не произвели. Соня осторожно повесила блузку в Ленин шкаф и покачала головой:
– Спасибо, но не нужно. Мне Оксана все купила. Я же знаю, что эта блузка тебе очень нравится.
Медвежонка со смешной заплатой на пузе, которого Сима подарила ей, Соня усадила на свой рабочий стол и, казалось, тут же забыла о нем.
Помог Саша. Татьяна Ивановна, у которой он гостил на выходных, подарила ему книгу про индейцев и очень удивилась, когда внук ни с того ни с сего запросился вдруг домой.
– Сашок, почему? Ты же с ночевкой просился?
– Надо! – совсем по-отцовски сведя брови отрезал Саша.
С таким аргументом Татьяна Ивановна спорить не стала. Оксана удивленно подняла брови, увидев свекровь и сына на пороге поздно вечером, но ничего не сказала.
А Саша, скинув курточку, умчался к девчонкам в комнату, позвал сестер и ткнул им в нос картинку в книге.
– Вот!
– Что это, Сашок?
– Это – ловец снов! Надо сделать такую штуку для Сони! Ее сны поймаются вот сюда, в паутинку, и она больше не будет кричать и плакать!
Сима хлопнула в ладоши и потянула к себе книгу.
– Дай-ка посмотреть! Как это делается?
Оксана приняла заказ на нитки и бусинки, два гуся Татьяны Ивановны лишились своих лучших перьев, и работа закипела.
Саша, сидя на полу в своей комнате, рядом с сестрами, которые плели основу, выбирал самые красивые бусинки и тихонько шептал себе под нос:
– Синенькая, как твой любимый цвет, а красненькая, как мой. А вот эта желтая – как у Симы, а вот эта беленькая – как у Лены…
Соне до поры до времени решили сюрприз не показывать. Мало ли, вдруг не сработает, пока не доделан?
А Соня продолжала плакать по ночам…
Вот и в эту ночь Соня, задыхаясь от крика, проснулась, едва Оксана вошла в комнату, и впервые за все время протянула руки к той, что заменила ей мать:
– Не отдавай меня!
Оксана кинулась к ребенку и охнула, коснувшись ее:
– Девочка моя! Да ты горишь вся! Не кричи, родная! Никому тебя не отдам!
– И ему?
– Кому, маленькая?
– Папе…
Только тут Оксана поняла, что Соня не просто знает о том, что произошло, а скорее всего была свидетелем случившегося.
Костеря на чем свет стоит по себя тех, кто ни словом не обмолвился об этом, когда она забирала ребенка, Оксана притянула к себе Соню и скомандовала девочкам, которые топтались рядом:
– Телефон мне, живо! Скорую нужно вызвать! И разбудите папу! Он мне нужен!
– Я здесь.
Алексей вошел в комнату, коснулся губами лба Сони и дернулся, испуганно глядя на жену.
– Ничего себе…
– Да уж лучше себе! Леша! Что делать?! Скорая пока доедет…
– Маминым методом попробуем!
– Как?!
Алексей сдернул с кровати Лены простыню и кинулся в ванную.
– Ленок, тащи жаропонижающее и воды побольше! Соне нужно много пить!
Следующие полчаса для Оксаны слились в одно мгновение. Она воевала за дочь, уже не задумываясь о том, готова ли принять в свое сердце еще одного ребенка. Именно сейчас она совершенно отчетливо поняла, что давно уже это сделала, но боялась признаться себе в том, что у нее теперь пятеро детей.
Приехавшие врачи ни словом не упрекнули растрепанную женщину в промокшей насквозь пижаме, которая, держа на руках уснувшую девочку, то ли плакала, то ли смеялась, касаясь губами ее лба.
– Упала… Она упала…
– Кто, мамочка? Девочка? Как она упала? Есть ли какие-то повреждения? Голова кружилась у нее? Тошнило ребенка?
– Да не ребенок! Температура…
– Ах, не ребенок! Ну и слава Богу! Нам работы меньше! Утром вызывайте участкового врача, а мы поехали. Нам здесь делать уже нечего.
Утро застало Оксану в детской. Она открыла глаза и удивленно моргнула, глядя на то, что висело на стене над головой.
– Что это? – шепотом позвала она Лену, которая тихонько сидела рядом с книжкой, и тронула все еще влажные кудряшки спящей рядом Сони.
– Ловец снов, мам! Мы с Симой доделали, пока ты спала. Это все Саша придумал. Мы в его книжке новой прочитали, что он от плохих снов оберегает. Но мне кажется, что он тут не очень-то и нужен.
– Почему?
– Потому, что у Сони уже есть один такой.
– Вот как?
– Конечно! Ты… Пока вы спали, она тебя за руку держала и не кричала больше. Значит, ты все ее плохие сны прогнала. Так получается?
– Наверное… А знаешь, что я тебе еще скажу?
– Что?
– У нее точно не один ловец снов.
– А сколько же? – растерялась Лена.
– А посчитай! Ты, Сима, Саша, папа, я… Бабушка, когда здесь ночует… Дед… Много… – Оксана повернула голову, пытаясь разглядеть часы, висевшие на стене детской, и удивленно ахнула. – Который час?!
