талию.
— Что с тобой, Роз?
— Мне до сих пор нездоровится, — неохотно призналась девушка.
Алекс бросил на Сержа быстрый взгляд, как бы говоря: «Видите?» Тот кивнул и направился к выходу, золотая четверка последовала за ним.
Сестры
В роскошной библиотеке особняка семьи Арабел было неспокойно. Лалина, в одной руке сжимая толстую книгу, другой стискивала у груди бедную Летти и наступала на старшую сестру, преграждавшую ей выход. Прижавшись к двери, скрестив на груди худощавые руки, Карина Арабел, в длинном серебристом платье еще сильнее похожая на «ледяную деву», вновь излучала холодное спокойствие.
— Неужели ты не понимаешь, сестра? — резко, даже грубовато звучал обычно нежный голосок Лали. Девушка была словно одержима и готова идти до конца. — Душа Альсени томится в этой кукле и не может освободиться! Есть женщина, которая поможет нам ее вернуть! И этот кусок глины ей необходим!
Летти отчаянно пискнула.
— Лали, — Карина старалась говорить спокойно и даже ласково — насколько могла. — Это черная магия, извращенная и гибельная, и мы не знаем, кому и чему она служит. Лучше бы тебе держаться от всего этого в стороне, и ради себя, и ради нашей усопшей сестры. Отдай мне куклу, пожалуйста.
— Ни за что! — воскликнула Лалина.
— Как ты можешь… — Карина тоже начинала терять терпение. — Как ты смеешь тревожить душу Альсени? Она была слишком светлой… она сейчас с Создателем. Как можно быть такой глупой и вздорной девчонкой, Лалина? Летти — не простая кукла, и нужно понять, что заключено в ней, но я не позволю тебе связываться с ведьмами! Что за книга у тебя в руках? Я же по обложке вижу…
Лалина топнула ножкой.
— Ничего ты не видишь, ничего ты не знаешь… Ты… ты никогда не любила Альсени! Ты не сделала для нее ничего… Ничего… Мы… обе. Мы равнодушно смотрели на то, как она медленно умирает, и занимались своими делами. И даже сейчас ты не хочешь сделать единственное, что зависит от нас. Так что лучше пропусти меня… сию секунду!
— Ни за что, — тихо, холодно отчеканила в свою очередь Карина. — Ты меня знаешь. Я могу простоять так весь день, всю ночь. Ты ничего не сделаешь, я сильнее тебя. И снаружи никто не войдет — дверь на засове.
— Хорошо, я расскажу тебе все! — всхлипнула вдруг Лали. — Пожалуйста, Карина… Я пообещала Аглае…
— Аглая! Так я и знала. Ты помогала ей все время? Отец прогнал ее и правильно сделал…
— Неправда! Она любила Альсени, очень. Сильнее, чем все мы, вместе взятые. И сейчас ее любит. Хочет вернуть ее. Поэтому и сделала куклу, вроде наших, только в полный рост. Вылитая Альсени, я видела! Но чтобы оживить эту куклу, многое нужно — какие-то чувства, таланты, у кого-то взятые… А чтобы ожила именно Альсени, нужно кое-что от нее… у Аглаи есть ее локон… а еще… — Лалина потрясла книгой, — нужна родная кровь… я несколько страниц исписала своей кровью, как она меня учила… Вот только что… если бы ты меня тут не застала…
— А Летти? — холодно поинтересовалась Карина, но глаза ее взволнованно блестели.
— В Летти — часть души Альсени! Это самое важное из того, что нужно Аглае. Когда сестра была еще жива, Аглая предлагала ей провести ритуал, чтобы взять часть души, но Альсени отказалась. Но потом это само собой получилось… Она создала Летти, а Летти — особая. И потому до сих пор жива. Теперь ты понимаешь?
— Нет. Это какой-то бред. И ты никуда не пойдешь. Отдай мне куклу.
Лали закусила губу и покачала головой. Спрятав книгу и трепыхавшуюся Летти под плащ и прижимая их к себе одной рукой, она принялась ходить взад-вперед по библиотеке, нервно покусывая палец… Подошла к столику, на котором лежали увесистые тома, растерянно приподняла один из них свободной рукой. Положила обратно. Карина сначала равнодушно наблюдала за этим, потом, поудобней прислонившись к двери, замерла, словно статуя или часовой на посту. Взгляд ее блуждал где-то… И тогда Лалина вновь взяла со столика толстый том — потяжелее — и запустила им в сестру. Карина не успела увернуться — книга попала ей в голову, ударила так, что старшая сестра Арабел рухнула у двери без чувств.
— Кари, прости, — с дрожью в голосе проговорила Лалина, — я правда этого не хотела. Но что мне было делать?
И больше не задерживаясь, она поспешно отодвинула засов, открыла дверь и бросилась бежать со своей добычей.
Поэтому-то Серж и его спутники, прибыв в дом Арабел, Лалину там не застали. Зато нашли Карину, с кислым выражением лица прикладывающую к голове лед. На вопрос Сержа она ответила сразу:
— Лалина подслушала ваш рассказ той ночью. Мы, видимо, слишком яркую иллюминацию тогда развели… Вот так она узнала, что Летти у вас, и похитила ее. Теперь она, должно быть, у Аглаи — сумасшедшей нянюшки нашей Альсени, которая жаждет оживить свою питомицу с помощью черной магии.
— Простите, Карина, — вмещался Алекс, — а эта Аглая могла бы использовать в своей магии цветы?
— Да сколько угодно. Она же цветочницей была до того, как поступила в нашу семью.
— Где же искать ее?
— Я знаю только, что живет она сейчас со своим старым отцом в часовой башне у Четвертого моста…
Черная магия
К Четвертому мосту отправились втроем — неожиданно Розе снова стало нехорошо, она слегла в полуобморочном состоянии, а Мария пожелала остаться с подругой. Карина, пострадавшая от коварства сестры, тоже ничем не могла помочь.
Дверь в башню была заперта, и на стук никто не отозвался.
— Нам туда, я это знаю, — сказал Серж. — Чувствую…
Он изо всех сил надавил на дверь. Сардо и Алекс пришли к нему на помощь… И все трое оказались внутри.
Где-то наверху часовой механизм мерно, четко, бесконечно рассказывал о том, что время потихоньку уходит в вечность, утекает по капле. А внизу, в маленькой комнатке, освещенной одной лишь оплывшей свечой, за столом ведьмы сидела Ларина. Бледная и осунувшаяся. Она напряженно смотрела на незваных гостей.
— Так и знала… Но вы все равно уже не помешаете.
— Лали, что здесь творится? — спросил Алекс.
Девушка устало опустила голову на скрещенные на столе руки, словно намеревалась заснуть. Ответа от нее Алекс так и не дождался.
— Да вот же, — сказал Сардо, показывая на пол. — Видите? Это вход в подвал. Открывали недавно — половик сдвинут.
— Значит, туда! — Серж чувствовал, как внутри все дрожит от волнения…
Небольшой подвал был освящен стоящей на бочке
