этой еды и выпивки.
Дом: И торта.
Клейн: Ты говоришь как моя сестра. Что с этой семьей и тортом?
Дом: Это ТОРТ.
Клейн: Забудь о торте. Что ты думаешь о плане?
Дом: Нам некуда идти, кроме как вперед. Если только ты не втрескаешься и не сгоришь. Но давайте не будем об этом думать.
Я прячу телефон в карман. Хорошо, что Дом не живет через дорогу от меня, как раньше. Я бы появился у его двери и врезал ему по челюсти.
Неважно, что Пейсли мне когда-то нравилась, ведь она ясно дала понять, что далеко не самая большая моя поклонница.
А теперь еще и сто долларов на столе, плюс возможность похвастаться, что я все время знал, что делаю.
Все это будет легче, чем съесть кусок пирога.
Свадебного торта, если быть точным.
ГЛАВА 11
Пейсли
Я изо всех сил стараюсь быть внимательной во время этого видеозвонка с кофейной сетью из Сиэтла, но как я могу, когда чувствую себя так… так… беспокойно?
Моя ладонь скользит по сверкающему столу, тому самому, за которым мы с Клейном столкнулись лицом к лицу на этой неделе. Я снова и снова мысленно представляю, как опускаются его плечи, как из него вытекает вся борьба, когда я говорю ему, что отказалась от наследства.
На моем экране появляется текстовое сообщение от Паломы. Я смотрю на нее через стол, мои глаза вопросительно прищурены.
Она пристально смотрит на мой телефон, указывая на свое сообщение.
Не подавая виду, я открываю его.
Палома: Думаешь о Клейне?
Я делаю крошечный кивок.
Палома: Я понимаю, почему. Он великолепен.
Пейсли: Я знаю.
Но он не только просто красивый. Он гораздо больше.
Палома держит телефон под столом, вне поля зрения женщины на экране. Высвечивается ее сообщение.
Палома: Как Брэд Питт в «Трое», только волосы короче и не такие светлые. И он пишет книги. И он крупнее.
Я стараюсь сохранять серьезное лицо, отвечая:
Пейсли: Значит, совсем не так, как Брэд Питт в «Трое»?
Палома закатывает глаза всего на четверть оборота.
Палома: Ладно, хорошо. Он выглядит так, будто должен играть в футбол.
Пейсли: Квотербеком! Потому что он бросается словами. Понимаешь?
Палома торжественно качает головой.
Пейсли: Я сама разберусь.
После этого мы прекращаем переписку, сосредоточившись на Стефани, владелице кафе, которая рассказывает нам о результатах, которые она видит каждый день, следуя нашей маркетинговой инициативе.
Самой большой проблемой Стефани, когда она пришла к нам, был брендинг. Она еще не определилась с душой своей компании, и мы помогли ей свести все это к нескольким ключевым словам, а затем перестроиться на основе этой идеи.
Мы с Паломой заканчиваем разговор. Она выключает видео, а я закрываю ноутбук и украдкой бросаю взгляд на свой телефон. Я ищу сообщение от Клейна, в котором должна быть информация о времени сегодняшнего ужина и адресе его матери. Мне не нравится, что сегодня я уже в четвертый раз смотрю на телефон в надежде получить от него сообщение. Или то, что вчера я делала то же самое семь раз.
Я потягиваю свой поздний послеобеденный холодный мокко с двумя порциями малинового сиропа, когда приходит долгожданное сообщение.
Клейн: Привет, Ройс.
Пейсли: Ты не сможешь называть меня Ройс в присутствии моей семьи, так что, возможно, тебе стоит начать избавляться от этой привычки уже сейчас.
Клейн: Я решаю, когда избавляться от привычки. Ройс остается.
Я щелкаю по экрану телефона средним пальцем.
Пейсли: Упрямая задница.
Клейн: Могу я заехать за тобой в шесть?
Пейсли: Я сама могу вести машину.
Клейн: Ты способна на многое. Но это не значит, что другие люди не могут сделать что-то для тебя.
Клейн: Моя мама живет на другом конце города. Так что я снова спрашиваю: могу я заехать за тобой в шесть?
Я ненадолго задумываюсь о том, чтобы поупрямиться и настоять на том, чтобы поехать самостоятельно. Это сохранит некоторую дистанцию между нами. Но потом я отправляю сообщение, в котором говорю «да», потому что не против, чтобы меня отвезли. Мы живем в городе водителей, общественного транспорта нет, за исключением скоростного трамвая, проходящего через центр Феникса, а я, как оказалось, ненавижу водить машину.
Клейн: Адрес, пожалуйста?
Я отправляю ему свой адрес и говорю, что буду готова в шесть.
Палома входит в мой кабинет и плюхается в кресло напротив моего стола.
— Я ненавижу этого мужчину, — вопит она, и в ее тоне слышится яд.
— Какого мужчину?
Она показывает выпрямленным пальцем направо.
— Парня, который владеет архитектурным бюро по соседству.
Я подавляю улыбку. Не стоит проявлять веселье в любой форме, пока Палома злится.
— Что Дэниел сделал на этот раз?
— Что он не сделал? — закипает она. — Этот человек действует мне на нервы. Целыми днями он стоит перед своей контрой, прямо рядом с моим офисом, и болтает по телефону. Как будто он боится собственного стола, — ее руки взлетают в воздух от возмущения. — Я хочу налить кипяток ему в ухо.
— Это его убьет.
— Именно.
— Убийство — это преступление, которое карается законом.
— Ах, но в этом-то и прелесть этого метода, — она изображает, как льет воду, а затем проводит одной ладонью по другой. — Он не оставляет следов.
Я изучаю ее.
— Ты ужасна.
Она чуть ухмыляется и пожимает плечами.
— Спасибо, — она резко встает. — Вот и все. Я закончила жаловаться. А что насчет тебя? Тебе есть на что пожаловаться?
— Кроме того, что сегодня вечером я встречусь с мамой Клейна?
— Ты встречаешься с мамой своего друга, не то чтобы ты могла его так называть. Большое дело.
Мне не нравится, как она выделяет слово «друг».
— Точно, — киваю я, пожимая одним плечом. — Большое дело.
Палома бросает на меня знающий взгляд, и меня не очень радует, как сильно она, похоже, наслаждается моим дискомфортом.
— Передай от меня привет своему супер-писателю-квотербеку.
— Он тебя боится, я думаю. По крайней мере, немного.
Она останавливается в дверях моего кабинета.
— Хорошо, — она повторяет движение, как будто выливает воду. — Так и должно быть.
Существует ли дресс-код для встречи с матерью вашего фальшивого парня?
Более того, есть ли руководство по тому, как должна вести себя фальшивая девушка?
Клейн будет у меня дома через пятнадцать минут. Я уже седьмой раз меняю наряд. Брюки с широкими штанинами и топ — это слишком «коктейль после ужина». Сарафан с цветочным узором и оборками — слишком «прогулка по пляжу в сумерках». Не стоит даже говорить о сливовых джоггерах. Они
