кровать. Он и сам понимал, что уже выдал себя и теперь придется говорить.
– Мы с ним не дрались, – указал он. – Я пришел, чтобы поговорить. Но он говорить не захотел, и я вспылил.
– Почему?
– Потому что вспыльчивый.
– Дурака не изображай, – посоветовал Пилигрим.
Он садиться как раз не спешил, и не только потому, что в спальне не было подходящей для этого мебели. Стул он мог бы принести и из соседней комнаты, но тогда ему пришлось бы смотреть на дива снизу вверх, а такое он не любил.
Рада же ловко, как кошка, устроилась на широком подоконнике. Свет сейчас шел у нее из-за спины, и она казалась силуэтом, очерченным солнцем.
– Давайте начнем с начала, – предложила Рада. – Почему вы хотели поговорить с Канзабуро-саном? Вас послал Марьян Охримовский?
– Понятия не имею, кто это.
– Тогда как вы познакомились с Канзабуро-саном?
– Мы не были знакомы, в тот день я увидел его первый и последний раз в жизни.
– Ну и чего ты к нему привязался? – поразился Пилигрим. – Я смотрел видеозапись с этой вашей стычкой, так что не пытайся сейчас втереть мне, что ты выбрал первого встречного.
– Да я и не пытался… Но если я скажу вам, зачем искал его, вы все равно не поверите.
– А ты испытай нас.
Анастас еще медлил, но недолго. Он посмотрел сначала на Раду, но зажмурился от солнца, бьющего у нее из-за спины. Тогда он перевел взгляд на Пилигрима, словно на глаз пытаясь оценить, хватит ли у градстража мозгов понять произошедшее.
Судя по его мрачному виду, на многое он не надеялся, но все равно заговорил.
– У меня было видение… Предсказание будущего. И тот японец стал его частью. Поэтому я его и искал!
Пилигрим раздраженно покачал головой. Он знал о дивах достаточно, чтобы сразу усомниться в ценности таких предсказаний. Да, они вроде как умели заглядывать в будущее, но это было далеко не главной их способностью. Скорее, вторичной, развитой не у всех.
При этом дивы любили внимание, а Анастас, судя по его дому, вдвойне. Он вполне мог придумать то, что показалось ему предсказанием будущего, а потом так искренне поверить в свою же фантазию, что он ни на миг не усомнился бы во вмешательстве высших сил.
Вот только сам он это признавать отказывался, он настаивал:
– Я знаю, что он был как-то связан с моим видением! Как я, по-вашему, нашел его? Я был там, куда привел меня глас пророчества!
– Или ты выбрал первого встречного, который относительно неплохо подходил под твою придумку, – отметил Пилигрим. – Почувствовал в нем нечисть и решил докопаться.
– Я миру помогал!
– Мир-то тут при чем? – изумилась Рада.
– Мир в опасности!
– Он всегда в опасности, такова уж его доля, – рассудил Пилигрим. – Ладно, что именно ты видел?
– Я видел этого азиата, застрявшего в пустоте. Он был там не случайно и не добровольно, его туда привели… Не знаю, кто. Но помню, что там дул очень сильный ветер. Это было еще не все, что я видел, но все, что связано с ним. Я пытался отвести его в сторону для нормального разговора. Я его предупредить хотел! А он – ни в какую. Тогда я и разозлился, понял, что до драки дойти может… Я тогда решил: плевать на него! Но раз вы здесь, значит, с ним что-то случилось. Я был прав?
– Если тебе кажется, что это единственный логический вывод, то зря. Ты вполне мог похитить его, чтобы подтвердить свое пророчество.
– Зачем мне это?
– Хайп, – коротко заключил Пилигрим.
– Еще чего не хватало! – оскорбился Анастас. – Я популярен, вы мои соцсети видели? У меня десятки тысяч подписчиков!
– Вообще никакой связи с нынешними событиями.
Рада соскользнула с подоконника и подошла к своему спутнику. Перехватив его за руку, она мягко увлекла Пилигрима в коридор.
– Мы сейчас вернемся, – предупредила она дива. – Нам нужно кое-что обсудить.
– Надеюсь, извинения передо мной!
Пилигриму тоже было любопытно, что именно ей вдруг захотелось обсудить. Все же с ним ясно: типичный див с раздутым эго, чокнутый любитель белого… Ложный след в поиске теннина, по которому пришлось пройти, потому что других не осталось. Теперь вот и этот оборвался, что делать дальше – вообще непонятно.
Но если Пилигрим уже поставил на диве крест, то Рада с выводами не спешила:
– Слушай, по-разному ведь бывает.
– Насколько я помню, у дивов по шкале Шахха три из пятнадцати, – сухо произнес Пилигрим.
Он и сам был удивлен тому, что вообще припомнил это. С теорией магии у него были не лучшие отношения. Но шкалу Шахха, оценивающую способность к предвидению будущего, он каким-то непостижимым образом сохранил в памяти.
Рада, естественно, тоже разбиралась в этом – и получше, чем он.
– Ну и что? Ты прекрасно знаешь, что у шкалы Шахха есть один грандиозный косяк: она оценивает средние способности вида в целом. А у дивов это распределение очень неравное… Один может быть реальным пророком, другой – психом с гиперактивной фантазией. У десяти будет ноль по шкале, у одного – пятнадцать, а по итогу средний балл штормит.
– Ты его видела? – Пилигрим указал на закрытую дверь в спальню. – Он не тянет на пятнадцать!
– Это так не определяется. Поэтому давай еще раз обсудим его пророчество, может, и выясним что путное.
Пилигрим лишь плечами пожал. Он не видел в таком решении смысла, но не мог предложить ничего лучше. Не начинать же новую драку – это им точно не поможет.
Они вернулись в спальню и обнаружили, что Анастас все так же сидит на кровати, но уже с низко опущенной головой. Из-за этого разглядеть его лицо было невозможно, и казалось, что он вообще заснул. Впрочем, Пилигрим не исключал и такой вариант – уже очевидно, что див не пришел в себя после вчерашнего.
– Эй! – позвала Рада. – Мы вернулись. Можем поговорить о пророчестве!
Он не отреагировал, значит, действительно спал. Пилигрим собирался разбудить его, он не позволил бы своей спутнице дотрагиваться до дива. Однако даже это не понадобилось: Анастас неожиданно вздрогнул так, будто по его телу прошел заряд электричества.
Пилигрим инстинктивно стал между ним и Радой, хотя ничего страшного пока не происходило. Див не напал, он даже не поднялся на ноги, но открылись его глаза – те, что на животе, огромные и круглые. Следом за ними открылась и пасть, зазвучал голос, низкий и гулкий, совсем не похожий на голос Анастаса.
– Потеряли? – насмешливо поинтересовался див. – Все, все на свете потеряли! Не для вас теперь ветер воет,
