— Всё это неправильно, от начала и до конца.
И опять осушил кружку одним махом. Гилота заметила у него в глазах какой-то нехороший огонёк. Впрочем, не одна она.
— Чего тебе?! — рявкнул с другой стороны стола Эддрик, которому явно пришёлся не по душе пристальный и злой взгляд на свою персону.
Мужчина улыбнулся.
«О, Бездна», — подумала Гилота.
— Ну, чего пялишься?! — не унимался Эддрик.
— Расслабься, — попытался утихомирить его крайне прозорливый Хьюго. — Это человек госпожи ведуньи, не лезь к нему.
Всё ещё могло закончиться безобидно, хотя рассевшаяся за столом воровская свита уже притихла, пытаясь понять, что происходит, и все взгляды были устремлены на «госпожу ведунью» и его спутника. Из-за соседних столов тоже поглядывали с интересом.
— Хочу и пялюсь, — сказал мужчина, улыбнувшись шире. — Никогда раньше не видел говорящую кучу дерьма.
Эддрик взревел, размахнулся, и метнул в него свою кружку, которая пролетела над столом, разбрызгивая остатки пойла. Бывший рыцарь выставил руку, сделав странный жест, и Гилота в ужасе поняла, что он попытался навесить колдовской щит. Но мужчина опомнился, ловким движением подхватил летящую в него посудину и метнул обратно так резко, что Эддрик не имел ни шанса увернуться. Кружка врезалась ему в голову, вор кувыркнулся со скамьи и рухнул на пол.
Гилота оценила бросок по достоинству и тут же принялась озираться, ища пути отступления. В кабаке стало подозрительно тихо. Среди толпы посетителей уже переглядывались любители хорошей драки.
— Остынь, колдун, — сказал Хьюго. — Давай-ка поспокойнее.
— Тебя спросить забыл, чернядь поганая.
Гилота схватила мужчину за руку, но тот нетерпеливо отпихнул её и поднялся, глядя на замершее за столом сборище. Ей даже показалось, что сейчас он произнесёт какую-нибудь оскорбительную для всего здешнего общества речь о том, что место таким — на виселицах и в помойных канавах. Но мужчина просто взял плошку с нетронутой едой, с размаху надел её Хьюго на голову и издевательски похлопал здоровяка по щеке.
— Давай-ка поспокойнее, — заботливо предложил он.
Мир вокруг взревел и пришёл в движение. Разъярённый вой, грохот ломающейся мебели, многоголосый женский крик…
Гилота имела некоторый опыт присутствия в многолюдных драках, а потому понимала — женщине её комплекции в такой заварухе безопаснее отойти и не мешать. Она увернулась от какого-то брошенного в сторону воришки, чуть не наступила на истерично визжащую девицу, скорчившуюся в проходе между лавками. Где-то за спиной бывший рыцарь встретил очередного противника мощным ударом, и пришлось снова уворачиваться от падающего тела. Подобрав неудобную тяжёлую юбку, Гилота горной козой запрыгнула на стол и подскочила, цепляясь за низко нависшую потолочную балку. Успела подтянуться в последний момент — стол внизу подался и полетел куда-то вбок под напором людской свалки. Гилота вцепилась в брус и села, с опасливым любопытством глядя на поле сражения внизу. Рядом уже висела пара перепуганных девок-разносчиц.
«Не больше, чем на полминуты», — подумала Гилота в первый момент, складывая руки и ощущая, как в ладони разгорается пока ещё робкий огонёк.
Но бывший рыцарь сражался не хуже, чем на поле боя, и его не смогли свалить с ног и побить даже через минуту.
Мужчина скинул плащ и обзавёлся оружием, когда какой-то остолоп попытался треснуть его по голове отломанной ножкой стола, а теперь двигался, как заведённый, проводя атакующие манёвры и выписывая вольты, уклоняясь от забияк. Гилота с высоты своего шаткого положения с восхищением оценивала возможности своего приобретения — будто и не было семи лет, оторванных от жизни. Движения оказались настолько стремительными, что уже трое неудачников, решивших оглушить его со спины, остались валяться на полу.
Едва пришедший в себя и снова ринувшийся в атаку Хьюго отлетел в сторону со свёрнутым носом и парой выбитых зубов. Брызги крови летели во все стороны. Мужчина, не прерывая движения, исхитрился и с силой пнул здоровяка в голову. За шумом драки не было слышно, как хрустнула свёрнутая шея. И по тому, как изменился характер выпадов, Гилота внезапно поняла, что бедный Хьюго будет сегодня не единственным покойником. Мимолётное убийство лишь раззадорило бывшего рыцаря, явно вознамерившегося полечь на столь не героическом поле боя.
Долго удача на стороне мужчины удержаться не могла. Он оступился сам, даже без посторонней помощи. И тут же получил по спине вырванной откуда-то доской, а потом ногами в живот… Вцепился в ногу и дёрнул так, что нападающий оказался на полу. Перекатился, подминая под себя, и принялся бить, не обращая внимания на удары в спину. Кулаки были разорваны до мяса, рукава рубахи пропитались кровью. В эти мгновения он напоминал не человека, а переполненного ненавистью беса разрушения, вселившегося в хрупкую человеческую оболочку, и готового разорвать её изнутри своей чёрной силой. Его потащили за волосы и одежду, осыпая ударами со всех сторон, а он все равно рычал и пытался кого-нибудь достать.
Гилота закрыла глаза, глубоко вздохнула и развела ладони. Не обжигающий, но ослепительно яркий огонь рванулся вниз, с грохотом ударил в бурлящую толпу и разлетелся по обломкам мебели. Абсолютно всем людям, находившимся в «Шиповнике и мече», мгновенно стало не до драки.
Часть 9
— Зря ты так поступил, — сказала Гилота, хотя и понимала, что теперь в этих словах нет никакого смысла.
Из заулка, где они укрылись, было видно, как суматоха у крыльца «Шиповника и меча» постепенно улеглась. В грязи на мостовой так и остались валяться несколько гуляк, слишком пьяных или избитых, чтобы передвигаться самостоятельно, а может, просто затоптанных во всеобщей неразберихе, когда люди спасались от колдовского огня. Лишь сейчас на улицу подоспел отряд городской стражи, будто все эти вооружённые воины стояли за углом и ждали момента, когда заварушка кончится без них. Совсем не растерявшись, они тут же взялись за всех, кто не успел убежать далеко. Гилота прошептала заклинание и увидела, как над убежищем в проходе между домами разворачивается тонкая, незаметная взгляду обывателя вуаль, делающая затаившуюся ведьму и бывшего рыцаря неслышимыми и невидимыми.
— Зря обидел твоих дорогих друзей? — спросил мужчина и засмеялся.
Привалившись к стене, он попытался вытереть грязное лицо не менее грязным рукавом рубахи. Из разбитого носа текла кровь. Смех оборвался хриплым кашлем. Он
