проспекта. Сияли фонари, мерцали огни на витринах лавок и десятки окон лили на сумеречную улицу тёплый жёлтый свет. Мимо тёмного прохода плыла разномастная толпа, никто не обращал внимания на парочку, укрывшуюся во мраке.
— Мне казалось, что всё должно было так измениться, — неожиданно сказал мужчина.
«Отчего же? Фалды на сюртуках покороче стали, а в этом сезоне модистки советуют изумрудные оттенки и воротники-стойки», — насмешливо подумала Гилота, но промолчала. Слишком неуместно выглядело всё, что она могла сказать. Последние волокна магической нити таяли, а она всё ещё слишком хорошо ощущала чужую безысходную тоску. Наверное, нужно чувствовать себя очень одиноким, чтобы делиться переживаниями с бывшей врагиней.
— Оказывается, я просто многое забыл.
Гилота внимательно смотрела на мужчину, но тот этого так и не заметил, заворожённо разглядывая уличные огни.
— Со временем воспоминания смазываются, теряют чёткие детали, — продолжал он. — Если бы я даже хотел представить себе улицу, получилась бы лишь уродливая подделка. Мир искажался даже во сне. А теперь реальность кажется слишком… Здесь слишком много всего.
— Пойдём, — снова предложила Гилота. — Кажется, я знаю одно местечко, которое нам следует навестить первым делом. Бывают моменты, когда реальность нуждается в некотором искажении.
* * *
Всплески скрипичной музыки и звонкого хохота, грохот множества голосов настигли бредущую по узкой улице парочку прохожих задолго до того, как в поле зрения появилось крыльцо со скользкими, подозрительно липкими ступенями. Над входом красовалась едва различимая в темноте расписная вывеска: «Шиповник и меч». Название намекало на родовой герб и воинскую славу нынешнего великого Императора, а кабак под вывеской был, по сути, не худшим заведением в округе. Если учитывать, что поблизости располагались сплошь злачные места, куда крайне редко заглядывала городская стража, всячески стараясь избегать лишних неприятностей. По крайней мере, в «Шиповнике и мече» выпивка не напоминала по вкусу мочу, а когда к столу подавали еду, то это была не кошатина или собачатина, и корова, носившая раньше на костях это мясо, умерла от рук мясника, а не сдохла от какой-то болезни. А уж тот факт, что Гилота способна наколдовать хозяину кабака коровье бешенство, удивительно благотворно сказывался на качестве обслуживания.
Пол был посыпан соломой. Под низким потолком тянулись длинные столы, и на каждом горело несколько масляных ламп. Народу в кабаке оказалось — не протолкнуться. Между столами сновали бойкие девицы в безобразно открытых платьях, уже привычно уворачиваясь от щипков и подножек. Мужские голоса и женский хохот казались оглушающим, компании захмелевших посетителей трепались, не слушая, а лишь пытаясь перекричать друг друга.
— Вот здесь ты точно можешь снять капюшон! — попыталась объяснить Гилота, хотя не была уверена, что в окружающем шуме мужчина её услышал.
Она двигалась между столами, силясь рассмотреть где-то свободный угол, когда один из посетителей внезапно развернулся и схватил её за руку.
— Благородная леди, позвольте пригласить!
Переведя взгляд, Гилота увидела оскалившуюся приветливой улыбкой морду здоровяка Хьюго. Почтенный вор с силой толкнул локтем соседа, и по лавке у стола тут же прокатилось лихорадочное движение. Гилота благодарно кивнула и поспешила устроиться на освободившемся месте, потянув за собой мужчину. Тот сел на самый край, окинул компанию за столом насторожённым взглядом, в котором слишком уж отчётливо читалась неприязнь.
Рядом тут же очутилась девица, опустила на столешницу две кружки, коротко склонила голову.
— Вам от хозяина, госпожа ведунья! — сообщила она громко.
— Передай хозяину мою благодарность, — ответила Гилота, доставая из кошеля несколько медных монеток и выкладывая на стол. — А ещё нам ужин, что хозяин посоветует, а там посмотрим.
Девица ещё раз изобразила поклон, смела монеты неуловимо быстрым движением и тут же будто растворилась в воздухе.
За столом кипело бурное обсуждение каких-то насущных дел. Здоровяк Хьюго, загребая воздух огромными лапищами, хвастался тем, как ловко отмутузил какого-то зарвавшегося конкурента. Сидящий напротив Эддрик, тощий, рыжий, с широкой щербатой улыбкой, одобрительно кивал и поддакивал:
— Так свиней этих, гляди только, чего выдумали! Делиться им, видите ли! Вот в следующий раз сунутся — потрохами своими со мной поделятся!
— Полегче там, — осадил его Хьюго. — Кабы наша дама-ведунья тебе оберег не сварганила хороший, сам уже валялся бы в канаве с вываленными кишками. Или получил пеньковый воротник в дар от пса Тамсена.
Вновь появилась девица, опустила на стол две глиняные плошки. Гилота принялась за еду, но потом покосилась на спутника — мужчина сидел неподвижно, слушая разговор за столом, и на плошку с горячим мясом внимания не обращал.
— Ты чего? — прошипела она ему на ухо.
Мужчина не притронулся к принесённой еде, зато кружку осушил одним махом. Гилота посмотрела на это, позвала девицу и попросила принести своему спутнику что-то покрепче. Следующая кружка отправилась вслед за первой с той же скоростью, словно в ней была вода, а не брага. Гилота потребовала у девицы третью кружку, но прежде чем подвинуть её мужчине, сделала незаметное движение пальцами над выпивкой. Это уже казалось достаточно забавным. Не то, чтобы она сильно уж хотела, чтобы её спутник в итоге оказался пьян… но некоторые вещи воспринимаются лучше, когда рассудок податлив.
Он потянулся к очередной порции, но запнулся и неожиданно взглянул на неё:
— Это те самые деньги?
Голос мужчины оказался внезапно напряжённым. Гилота повернулась к нему и с удивлением поняла по напряжённой позе, что он готовится встать и уйти в любой момент.
— Ты о чём? — осторожно уточнила она.
— О твоей доле от продажи младенцев. И этот, напротив — тот самый Эддрик? Я предпочёл бы остаться голодным.
Гилота натянуто усмехнулась.
— Нет, те деньги будут у меня не раньше, чем через пару недель. Так что можешь покушать спокойно. Или… А если я скажу, как заработала те монеты, на которые спасла тебя, и это будет какое-нибудь ужасное дело, небось, сам вернёшься к прежнему хозяину? Мне казалось, некоторые моральные дилеммы уже решились сами собой. Выглядишь куда лучше и уверенней, чем в нашу первую встречу. Так к чему эти показные жесты? Давай быстрее напьёмся и уберёмся отсюда подальше.
Она попыталась прижаться к его плечу, но мужчина лишь хмуро покачал головой. Гилота придвинулась, невзначай касаясь его руки — он отодвинулся.
