засыпать, но все же засыпала, чтобы снова оказаться перед бездной. Но постепенно кошмары отступили.
На третий день Лиза уже поднялась и даже вышла на перрон, чтобы подышать свежим воздухом. «Вот бы сойти здесь и затеряться среди этих простых и честных людей», – думала она, глядя на скромное здание вокзала, явно третьего класса. В воздухе сладко пахло ванильной сдобой, и Лизе даже захотелось есть.
«Я жива», – сказала она себе и улыбнулась.
Вернувшись в купе, Лиза задремала, и только вечером обнаружилось, что Наташа пропала. Купе оказалось взломано, и девушка исчезла.
Выходит, были у нее сообщники и в поезде…
Часть 2
Дмитрий
Глава 1
Он лежал в кузове «газельки», сжимая складной карабин «Тигр», и понимал, что пути назад уже не будет. То, что он сейчас сделает, перевернет его жизнь, но имелся ли у него выбор и раньше?
Информатор сообщил, по какой дороге двигается от аэропорта машина, а также цвет и номер. Его дело теперь – спустить курок. В этом месте дорога изгибалась крутым обрывом. Достаточно пробить колесо – и дело сделано.
Видит Бог, не он выбрал все это.
Они дружили втроем с самого детства. Он, Лиза и Лера. Даже в пять лет Лера была удивительной красавицей, похожая на Златовласку из сказки. Она всегда казалась Диме слишком красивой и словно немного нереальной. Их родители приводили всех троих на один двор, но даже совместные игры почему-то не делали Леру ближе. Другое дело – Лиза. Вот она была своей без всяких сомнений. Лет в десять они с Лизой ходили выяснять отношения с мальчишками, напугавшими Леру, и даже подрались тогда.
Конечно, и в школе все трое учились в одном классе и держались друг друга, несмотря на многочисленные насмешки над их треугольником. При этом Лера всегда была звездой и той, о ком заботятся. Только Дима и Лиза знали, что у Леры не было матери, – она уехала за границу, где устроила лучшую жизнь, оставив ребенка бывшему мужу, получившему инвалидность после участия в боевых действиях, и он фанатично любил дочь. Прямолинейный, неуклюжий в мирной жизни, как и многие военные, он терялся перед малышкой и умудрялся покупать ей самые несуразные вещи. Хорошо хоть мамы Димы и Лизы, как могли, опекали сиротку и с удовольствием наряжали ее, как куколку.
Отец Димы тоже был военным и умер от инфаркта еще совсем молодым, а мать отчаянно любила своего мальчика и заботилась о нем. Несмотря на опеку над Лерой, она частенько повторяла сыну, что эта девочка – ему не пара.
Когда Лере исполнилось четырнадцать, начались такие проблемы с мальчишками, какие и не снились им в десять. Дело осложнялось тем, что Лера оставалась удивительно наивной. Несколько раз Диме пришлось всерьез за нее драться, хотя дрался он не очень хорошо и откровенно этого не любил. А Лиза старалась не выпускать подругу из вида. Сама Лиза выросла довольно милой, хотя совершенно меркла на фоне эффектной Леры. У Лизы были темные гладкие волосы, серые глаза и худенькая, почти мальчишеская, фигура. Именно она являлась в их троице мотором. Лиза училась лучше их всех и имела четкую цель: стать переводчиком. В их пятнадцать лет Лизины родители уехали в длительную командировку в Америку, а девочка осталась с бабушкой, зато проводила теперь каждое лето у родителей, где усиленно совершенствовала язык.
Во время Лизиного отсутствия все и случилось.
Им было уже по девятнадцать. Лиза училась на филфаке МГУ, Дима без большого энтузиазма жевал гранит юриспруденции, наслаждаясь свободой от мамы в бабушкиной квартире, а Лера, окончившая колледж, пока еще не определилась с занятием. Она могла бы пойти в модели, однако отец оказался категорически против. «Только через мой труп», – заявил он, и Лера, получавшая деньги на карманные расходы, не спорила. Ей и самой не слишком хотелось в мир шоу-бизнеса, она не была борцом.
Так вот, летом, когда Лиза гостила у родителей, а Дима целыми днями подрабатывал в ресторанчике, Лера и познакомилась с Мистером Икс.
Признаться, Дима не сразу понял, что происходит, – просто Лера вдруг исчезла с его орбиты, частенько не отвечала на звонки и вечно была чем-то занята по вечерам.
Как-то Дима увидел, как у ее дома остановилась огромная черная машина с тонированными стеклами, и оттуда выпорхнула счастливая Лера.
Он нагнал ее уже у подъезда и прижал к стене, требуя рассказать, что происходит.
Лера смеялась, от нее пахло шампанским и незнакомыми духами, и отговаривалась она тем, что уже большая девочка и не нуждается ни в чьем контроле.
– Я скажу твоему отцу, – пообещал тогда Дима, и Лера тотчас потеряла прежний гонор.
– Ты пойми, я его люблю! – лепетала она, размазывая по щекам слезы. – Он такой замечательный! Знаешь, как его уважают! Мы были в ресторане, и все официанты стояли навытяжку. Он им такие чаевые оставляет, что его едва ли не на руках носят!
Дима, который и сам был официантом, сглотнул.
– Но ты не представляешь, какой он ласковый и одинокий на самом деле, – продолжала Лера, ухватив друга за ворот белой футболки. – Он доверяет мне. Понимаешь? Я его люблю, я такая счастливая! Только не говори папе. Еще рано, мы сами потом скажем. Димка, если любишь меня, пообещай, что ничего говорить не будешь!
И он, конечно, пообещал. Что еще оставалось делать. Он даже прикрывал ее перед отцом, оправдывая вечерние отлучки.
Знать бы, что ложь приведет его в этот ужасный фургон!
В августе он заметил, что Лера – словно бы слегка не в себе. Она уклонялась от встреч, а когда Дима настаивал, то едва узнавал подругу, такой нервной и несчастной она выглядела.
– Твой принц на белом коне показывает себя ослом? – спрашивал ее Дима.
– Не твое дело, – огрызалась Лера.
Лиза, хоть еще не вернулась из Америки, тоже понимала, что происходит нечто неладное, и по вечерам названивала Диме с вопросами. «Лера не хочет со мной разговаривать. Что с ней происходит?», – спрашивала она. Дима урезонивал подругу, повторяя, что невозможно сделать выбор за другого человека, и, если Лера не хочет, чтобы ей помогали, нельзя сделать это насильно. «Ты не понимаешь! Ей явно очень плохо, мы должны ей помочь!» – едва не плакала Лиза.
Она должна была вернуться всего лишь через неделю и думала, что ситуация вполне ждет.
Но все оказалось совершенно не так, как думалось.
Лиза вернулась аккурат на Лерины похороны. Горсть таблеток – и никакой записки. Но случившееся было и
