Книга Осиновый кол прилагается - Елена Станис

В небольшое окно пробивались лучи солнца, я лежала на своей кровати, а портрет неподвижно покоился на столе, как и положено рисунку. Но крик не утих. Я не сразу осознала, что кричит кто-то другой. Тилли и Брауниг резко вскочили на ноги и побежали на душераздирающий вопль. Я не могла последовать за ними. Надо было привести себя в порядок, чтобы ничем не выдать мой пол.

Когда я наконец оделась, то следуя за вереницей слуг, поднялась к опочивальне Селесты. Там пребывали все мои знакомые. Даже сам старый маркиз.

Как я поняла по обрывкам фраз кричала служанка. Пустые доспехи были завалены на бок. Борзая Гойро безостановочно лаяла. Селеста лежала на кровати без сознания, а на её шее появились свежие следы.

— Срочно, надо перелить ей кровь! — Услышала я голос Донсона Браунига.

— Возьми мою, хоть всю до капли только спаси её, — услышала я взволнованного Эгберта.

— Лучше если донором будет кровный родственник, — вставила я.

Чужая кровь может отторгнуться если организм воспримет её как инородное тело. Я это знала, они — нет.

— Я готов, — прорезался голос Натаниэля Кристана.

— Пошли, мы тут пока не нужны, — проговорил Грэг Тилли, выводя меня от опочивальни подальше. — Донсон нередко проделывал подобное, справится без нас.

— Что случилось? — Подняла я глаза на учителя, когда мы остались одни в глухом коридоре.

— Горничная прибежала на шум и увидела лежащую навзничь на кровати Селесту. Подумала, что госпожу убили и закричала.

— Кто это сделал? — Спросила я, хотя уже знала ответ.

— След укуса на шее, жертва иссушена. Это вурдалак.

Во мне всё похолодело. Раз монстр так легко пробирается в замок, значит все мы в опасности. В этот момент я ощутила благодарность маркизу за то, что поселил нас втроём.

— Значит его пригласили, — заключила я.

— Замок большой, слуги соблюдают правила приличия. И это, своего рода и их дом, они живут в замке. А может кто и из господ пригласил.

— Надеюсь Селеста поправится, — вздохнула я, на душе было тревожно и тоскливо от мысли что она может больше не очнуться.

— Бог не без милости.

Прошло около четырёх часов, когда слуга сообщил, что отец Брауниг зовёт нас — Тилли с учеником — к себе, и просит, чтобы мы непременно захватили тонизирующие травы.

Пустые доспехи перед входом в комнату Селесты были убраны, а вместо них дежурили двое стражников.

Я прошла вслед за здравником и тихонько прикрыла за собой дубовую дверь. Хоть румянца на щеках Селесты не было, но выглядела она гораздо лучше, чем четыре часа назад. Как и вчера она также лежала на кровати, но теперь больше походила на сильно уставшую и отдыхающую девушку, чем на того, кто был на грани жизни и смерти. Рядом с ней на стуле сидел отец Брауниг. В воздухе витал едва уловимый аромат лимона и лаванды.

— Маркиз хотел послать за цирюльником, но я уверил его, что в том нет нужды, в замке есть все знающие люди, — повернувшись к нам в пол-оборота проговорил священник. — Госпоже стало значительно лучше после переливания, дайте ей то, что поможет привести в сознание.

Грэг Тилли укоризненно посмотрел на друга, но спорить не стал. Я поняла почему: для больной лучше было бы как следует выспаться, но Донсон Брауниг торопился с ловлей чудовища. И его можно понять: уничтожить носферату было делом всей его жизни, без преувеличения.

Здравник достал из котомки укусницу. В нос ударил резкий запах аммиака, безжалостно вытеснивший остатки благоухания цитрусово-лавандовых ноток.

Селеста со стоном приоткрыла глаза.

— Где я? — Слабым голосом произнесла дочь маркиза.

— В вашей комнате, госпожа, на вас напало чудовище, но сейчас опасность миновала, — заверил отец Брауниг. — Постарайтесь рассказать, что произошло.

Селеста болезненно поморщилась, но заговорила. Её голос звучал очень тихо, а местами переходил на шёпот.

— Он напал сзади… Обхватил голову и руки так крепко, что я не могла пошевелиться… Но я его узнала, — девушка посмотрела на меня, — рисунок… Он вонзил в меня зубы как дикое животное… но плоти не откусил…

— Только кровь, — помог Донсон Брауниг. — Что-нибудь ещё госпожа, детали, какие угодно.

С усилием Селеста продолжила:

— Мой браслет обжёг его, и я вырвалась, побежала… упала… он мог сразу нагнать, но смотрел, наслаждался страхом… И… я помню его слова… «Ты не годишься для первого мира… Кровь — единственное в тебе, что не бесполезно» …

Дыхание Селесты участилось, грудь начала неестественно вздыматься, ей было сложно дышать. Грэг Тилли осуждающе взглянул на Донсона Браунига и приложил ко лбу девушки смоченную в травах тряпицу.

— Отдыхайте, госпожа, не мучьте себя словами, — сказал он.

Но Селеста сделала над собой усилие и продолжила:

— Удалось его ранить, но ему было… нипочём…

— Ранить? — Оживился Брауниг. — Чем его ранили? Где именно?

Селеста продолжала говорить, будто не услышав вопроса священника.

— Ещё он сказал: «Но рядом с тобой тот, кто сгодится»….

На этом девушка закрыла глаза и ушла в бессознательное.

— Достань укусницу, приведи снова её в чувство, — потребовал Донсон Брауниг.

— Нет, это может убить госпожу, — категорически заявил Грэг Тилли. — Наберись терпения и обожди пару дней.

Отец Брауниг поджал губы, но ничего не сказал.

Не сговариваясь мы расселись по разным углам. Брауниг — опять на стул рядом с кроватью Селесты, Тилли на сундук возле двери, а я — на ящик под стрельчатым окном. Каждый погрузился в свои собственные мысли.

Итак, что мы имеем:

1) монстр напал на Селесту;

2) она сопротивлялась;

3) монстр укусил её в шею и выпил крови;

4) это случилось ночью;

5) служанка, закричала, увидев хозяйку без сознания и едва живую. Лежащую на кровати? Или она сама перетащила её на кровать.

— А кто перенёс Селесту на кровать? — озвучила я свой вопрос.

— Её так обнаружила горничная, — задумчиво ответил Донсон Брауниг.

Ладно, возвращаемся к исходным данным.

6) горничная прибежала на шум падающих доспехов.

Они очень тяжёлые, чтобы их завалить нужно навалиться всем телом. Селеста успела сказать, что пыталась вырваться. Но следов борьбы нет. Я поозиралась по сторонам. Три фарфоровые вазы по углам сдвинуты не были. Я встала прошла к одной из них и качнула: лёгкая, толкни её — упадёт и разобьётся. А они целёхоньки. Нестыковка. Отец Брауниг, внимательно следящий за моими действиями слегка кивнул.

А где была борзая, которая не отходила от Селесты?

— А собака, которая всё время была в комнате, где она? — Я подняла глаза на Баунинга.

— Её увели на псарню этим утром, после того как обнаружили Селесту без сознания, — отозвался тот.

— А она была… в порядке? Не было там,