Первое и главное - завершить то, что я начала, – поставить точку в отношениях с Костей.
Питер встретил меня солнцем, настоящим началом новой жизни. Из Пулково добиралась на такси, смотрела в окно, на прохожих, здания, длинные проспекты, а в голове крутила речь. Обычные слова, которые нужно сказать, чтобы уйти. Закончить эти отношения, так быстро сделавшие нас чужими людьми. Ведь вначале мы реально были близки. Поддерживали друг друга, не давая утонуть в серости улиц и отвращении к жизни. Костя помог мне, вытянул меня из ямы, в которую я так стремительно себя загоняла. В какой-то период времени мне были очень нужны разговоры и его поддержка. А потом все изменилось. С каждым днем мы лишь отдалялись. И здесь нет ничьей вины. Я знала, что у него были другие женщины, как и у меня другие мужчины. Это было неизбежно. Мы сошлись лишь на моей трагедии, трагедия закончилась, и общего не осталось.
Нужно было уйти раньше, но я слишком привязалась к Сашке. В какой-то момент поняла, что воспринимаю его как своего собственного ребенка. Тянула. Тянула время, наблюдая за тем, как он растет. У него сложный характер, ужасные взаимоотношения с отцом, которые я старалась сглаживать, иногда получалось, иногда нет.
В парадную вошла поджимая губы, лифт распахнул свои створки, и я поднялась на шестой этаж. Отыскала в сумочке ключи и, открыв дверь, переступила порог. В квартире было тихо. Пусто.
Прошлась по комнатам, собрала вещи в другие чемоданы, приняла ванну и, налив чай, устроилась на кухне в ожидании Костиного прихода. Он знал, что я возвращаюсь сегодня.
Сашка появился первым, влетел в квартиру на всех парах после секции по футболу и, не снимая кроссовок, забежал на кухню. Обнял, широко улыбнулся, усаживаясь напротив.
Нужно было начать говорить, но слов не было. Казалось, что я его предаю тем, что ухожу. Бросаю.
- Саш, ты уже почти взрослый и должен меня понять…
- Ты уходишь? - спросил воинственно, стискивая зубы.
- Мы можем встречаться. Мне тяжело это говорить, но я просто не могу иначе. Не могу остаться.
- Я понимаю. Можно я поеду с тобой?
Он спросил это обыденно, затаил дыхание и шире распахнул глаза. На такой взгляд невозможно ответить нет.
- Нужно поговорить с отцом, все не так просто.
- Все просто. Если я тебе не нужен, так и скажи.
- Саша, я чужой для тебя человек. По документам я тебе никто.
- Ты роднее, чем он, - пренебрежительно кивнул на висящее фото отца в военной форме.
- Давай мы дождемся отца и поговорим все вместе.
- Я не хочу оставаться с ним, мы друг друга не понимаем.
После Сашкиных слов остался осадок и чувство вины. А казалось, я уже и забыла, что это такое.
Костя вернулся после девяти, злой, не настроенный на разговоры. Хотел проигнорировать меня, сына, но все же взял себя в руки, присаживаясь за стол переговоров. Это были долгие несколько часов. С криками, возмущениями, непринятием ситуации.
- Ты останешься со мной, и точка! Я твой отец, я! Поэтому ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Понял меня? – с пеной у рта и всяческим пренебрежением во взгляде на меня.
- Ты? Отец? Я тебя терпеть не могу.
Сашка не оставался в долгу и тоже был непреклонен. Что я чувствовала в этот момент? Стыд. Наверное, только сейчас поняла, что своим присутствием лишь разрушила эту семью. Им было бы лучше без меня. Но разве я могла знать, что все обернется так? Могла догадаться. Ведь это не так сложно.
- Прекратите. Давайте найдем компромисс.
- Он не уедет с тобой, даже не надейся, поняла меня?!
- Услышала, а теперь послушай ты…
- Все, мне это надоело, я устал. Хочу спать.
С этими словами и громко хлопнувшей дверью Костя удалился в спальню.
Я возвращалась в Москву с окровавленным сердцем. Я была так виновата перед Сашей, но не могла там оставаться. Мы договорились, что будем созваниваться хоть каждый день. Что я буду прилетать. Но делать этого не пришлось. Через две недели после того, как я устроилась на работу, мне позвонил Костя. Его ссылали в длительную командировку, подробности он не уточнил, был все так же непреклонен в отношении сына, но заявил, что устроил его в московскую школу-интернат, прося иногда проведывать.
Не знаю, но, возможно, именно с этого дня и пошел обратный отсчет.
Доронин
После того как Маринка улетела, я долго не мог найти себе места. Хотелось ли мне что-то менять? Да, хотелось. Но мои предыдущие методы могли лишь усугубить ситуацию.
Я находился в каком-то подвешенном состоянии.
Не стал вызывать Марата к себе в кабинет, назначив встречу на нейтральной территории.
Лукьянов приехал не один. Людка зашла в ресторан первой, скинула плащ в руки официанта и деловито уселась напротив. Нам троим было что обсудить. Мой внезапный - для них - и давно запланированный - для меня - переезд не давал покоя. Нас ждала переделка бизнеса, а это всегда не так легко, как хотелось бы.
- Значит, ты все решил? – Люда сделала глоток черного кофе из маленькой чашки, морща нос.
- Решил. Весь здешний бизнес остается на вас. Моя доля остается моей, как и проценты со всего, что имеем. Решения глобальных вопросов согласуете со мной, в остальном я полностью развязываю вам руки.
- И не вмешиваешься в наши методы ведения бизнеса, - добавил Марат, потирая циферблат часов.
- Не вмешиваюсь, если они не выходят за рамки дозволенного и мое участие не будет предаваться огласке.
- Я в деле, - Лукьян хлопнул в ладоши, подзывая официанта, - это нужно отметить. Когда улетаешь?
- Ты, как никто другой, ждешь этот момент. Через неделю. У меня еще осталась пара дел в администрации.
Марат кивнул и многозначительно посмотрел на сестру. Люда поджала губы, отодвинула от себя чашку и, взглянув мне в глаза, спросила:
- К чему такая спешка? Что будет в Москве?
- Баллотирование в думу.
Маратик удивленно вскинул брови, цокнув языком.
- А бизнес? Если ты решил податься в чиновники, то кто будет «новым» владельцем?
- Вот об этом я и хотел поговорить. Люда?
Сестра встрепенулась, отрицательно мотая головой.
- Нет. Нет, ты серьезно?
- Большую часть я уже переоформил на маму, кое-что должно перейти тебе. Приезжай завтра ко мне на работу, я подтяну юриста. А пока извиняйте, но я уже опаздываю.
Пожав руку Марату и приобняв сестру, выхожу на улицу, в спешке садясь в машину. На сегодня запланировано еще несколько важных встреч.
Домой вернулся после ужина и парочки дел в банке. Нужно было проводить маму в Москву, они с Данькой улетали раньше. Вынужденные меры безопасности. Покурив, поднялся в детскую, мама нависала над Даниной кроватью. Заметив меня, отошла назад и широко улыбнулась.
