года произошло событие, впечатлившее даже видавших виды москвичей. То был спор между последователями патриарха-реформатора Никона и приверженцами старой веры, так называемыми «раскольниками».
Во главе староверов стоял Никита Константинов Добрынин, прозванный Пустосвятом, бывший ранее священником в Суздале и наказанный за свое несогласие с реформой. Среди стрельцов, хозяйничавших тогда в Москве, было много приверженцев старого обряда.
На них и задумали опереться руководители раскола. Они пошли с челобитной к князю Ивану Андреевичу Хованскому и просили его поддержки. Хованский охотно взялся за дело.
Предстояло венчание на царство царей Петра и Иоанна, и ревнители старой веры непременно хотели, чтобы цари венчались «по-старому». Они требовали проведения прений о вере, из которых рассчитывали выйти победителями. По уговору с Хованским, прения были назначены – но не проведены. А на торжество венчания собралась такая масса народу, что Никита Пустосвят с товарищами не смог пробиться к месту церемонии, и обряд был совершен по новым правилам.
Однако служители старообрядческой церкви продолжили поучать народ, и москвичи разволновались: побили камнями нескольких посланников патриарха. Пришлось все же официальной церкви согласиться на публичные прения, они состоялись в июле 1682 года в Грановитой палате в Кремле.
Там собрались царевны – Софья Алексеевна, Марья Алексеевна, Татьяна Михайловна, царица Наталья Кирилловна, патриарх Иоаким, архиерей, выборные стрельцы и приверженцы старой веры во главе с Никитой Пустосвятом. Сразу вышел скандал: едва Никита вступил на красное крыльцо, как один из оппонентов ухватил его за волосы, и началась драка. Страсти разгорелись: главы новой и старой церквей угрожали друг другу, замахивались друг на друга, а Софья показательно гневалась и даже порывалась уйти. Патриарх доказывал староверам ложность их обвинений, но те и слушать не хотели, крича, что они умереть готовы за старый крест. Никакого взаимопонимания достигнуто не было, и Софья распустила собрание, велев всем идти с миром. Продолжение диспута должно было состояться через несколько дней.
Никита и другие ревнители старой веры торжествовали. С ликованием вышли они из Кремля, поднялись на Лобное место и громко прочли обличение никоновской ереси. В тот день в церквях по старому обряду служили молебен, звонили в колокола. Но торжество было непродолжительным. Раскольническое движение напугало Софью. Она позвала к себе стрелецких выборных и угощением, дарами и почестями склонила их на свою сторону. Выборные согласились, что не их дело спорить о вере, а дело патриарха и архиереев.
Второго церковного собора Никита и его товарищи не дождались. Вместо этого они были арестованы. На следующей неделе Никите на Лобном месте отсекли голову, как самому ярому зачинщику смуты, а прочих отцов отправили в ссылку по монастырям.
Место погребения Никиты Пустосвята неизвестно. Но существует предание, будто бы после казни Никиты его почитатели подобрали его обезглавленный труп с лобного места, купили у палача голову и похоронили с почестями в тайном месте.
Преображенское
После подавления бунта царица Наталья Кирилловна снова уединилась в Преображенском. Переживший такие жуткие события юный Петр Москву возненавидел. После ужасов «хованщины» у него стали случаться припадки наподобие эпилептических, развилась болезненная подозрительность. Московская старина ассоциировалась у юноши лишь с опасностью и насилием.
В Преображенском Петр завел свои первые потешные полки и построил «потешный городок» – крепость Прешбург. Здесь, в амбаре своего троюродного деда – Никиты Ивановича Романова – Петр нашел старый английский бот, ставший «дедушкой» всего русского флота.
Потешные войска были у всех юных русских царей. На них выделялись средства из казны, потешным солдатам платили жалованье – но никто не принимал их всерьез. Петр же превратил свое игрушечное войско в настоящую силу.
Село Преображенское граничило с Немецкой слободой – компактным поселением немцев, приглашенных в Москву еще Алексеем Михайловичем. Нравы, обычаи там были совсем иные, непохожие на старомосковские, и Петр полюбил туда захаживать. В Немецкой слободе он познакомился с Францем Лефортом, знавшем толк в приятном времяпровождении. В доме Лефорта Петр научился курить и танцевать «по-польски», освоил фехтование и верховую езду, выучил иностранные языки.
Рядом с Немецкой расположена Басманная слобода. Есть три распространенные версии, объясняющие, чем занимались жители слободы, и почему она стала называться Басманной. По одной версии, здесь жили пекари, выпекавшие хлеб с особыми клеймами – чтоб не подделали. Клейма эти назывались «басмы», а хлеб – «басманом». По другой, здесь жили кожевники и оружейники, а название происходит от глагола «басмить» – т. е. выделывать черненые узоры на металле или коже. А путеводитель 1833 года и вовсе утверждал, что пошло это название от Басманова, «любимца и наперсника царя Иоанна Грозного», чья усадьба располагалась в этих местах.
В Басманной слободе, рядом с тем местом, где сегодня возвышается огромное темно-серое здание Министерства путей Сообщения, располагалась «аустерия», или, проще говоря, трактир, принадлежавший Иоганну Монсу. Петр часто заглядывал туда на часок-другой: ему понравилась дочка хозяина заведения, Анна. Она стала любовницей царя.
Именно в царствование Петра Первого Немецкая и Басманная слободы стали считаться престижными, они были заново застроены, причем некоторые здания были возведены по эскизам самого Петра. Так, например, в начале Новой Басманной улицы стоит церковь Петра и Павла. Строивший ее архитектор Зарудный указал, что чертеж основного здания был им изготовлен «по данному собственной его величества руки рисунку». Строили церковь долго, более десяти лет, из-за запрета на каменное строительство в Москве: весь камень шел в Петербург. Лаконичные формы этой церкви явно напоминают постройки Петропавловской крепости. Колокольня – более поздняя, уже елизаветинских времен; она намного пышнее и вычурнее.
ЭТО ИНТЕРЕСНО
Храм этот в 1930-е годы был передан «обновленческой церкви». Так назывались сторонники религиозного течения, существовавшего внутри РПЦ в двадцатые-сороковые годы. Их задачей было приспособить церковь к изменившимся после революции условиям, а одним из принципов – лояльность по отношению к Советскому государству, доходящая до отождествления коммунизма и христианства. Но этот компромисс успеха не имел, и со смертью в 1946 году его лидера Александра Введенского умерло и движение. Церковь закрыли еще раньше – в середине тридцатых – на шестьдесят лет.
Правительница Софья
В течение семи лет фактическая власть в стране принадлежала единокровной сестре Петра – Софье Алексеевне. Софья была умной, сильной и талантливой. Она знала латынь и польский язык, много читала, писала стихи, но все это никому не было нужно, потому что Софья была женщиной. Ее судьба была предрешена заранее: юных царевен держали взаперти в их покоях, а потом – постригали в монастырь. Даже замужество им не светило: русские женихи считались недостойными царских дочерей, а иностранные исповедовали другую
