из салона, открыла дверь коттеджа и, преодолев порог, сразу натолкнулась на эту вечно шаловливую улыбку. За которой, по-настоящему и тщательно, скрывался блестящий ум и привычно сдерживаемая агрессия.
— Твоя наглость имеет границы? — облизнув пересохшие губы, процедила мисс Баррос, теряясь, чего жаждет больше, придушить Гевина прямо у арки или, спустив с него черные чиносы, заняться непотребством.
— Очень размытые, — ловя скользнувший ниже ремня карий взгляд с поволокой, произнес он настолько томно, словно уже разорвал на девушке трусики и, уложив на лопатки, распял под собой.
— Почему ты без транспорта? — бросив сумочку на комод, кашлянула Берри, сбивая накатившую на обоих волну.
— «Бэнтли» стоит в гараже, рядом с «Мазерати», с кем ей и место, — дерзко отчеканил мужчина, продолжая напористо отвоевывать свою территорию.
— Не надейся, что я позволю остаться тебе на ночь, — прекрасно понимая подтекст аллегории, оседающей токсичным свинцом в груди, но высокомерно вздернув нос, предупредила модель и, сняв кеды, прошла в гостиную.
— А на чай с чизкейком? — проследовав за девушкой, подлизывался гость.
— При одном условии, — уступила Берри, наблюдая наведенную в комнате идеальную чистоту. Эта их общая черта с Гаем была единственной, и никто из двоих никогда не упрекал ее в частом беспорядке.
— Каком? — Настороженно скрестил руки мистер Бойл.
— Хочу услышать исповедь, — только сейчас заметив содранные костяшки на пальцах Гевина, потребовала она. — Честный и многословный ответ на мой недавний вопрос.
— Утомительная история, — резко помрачнев, увиливал он.
— Ничего, я потерплю. — Обескураженная изменившимся настроением бывшего парня, сама напряглась всем нутром модель. Его неподдельные эмоции, в отличие от прошлого раза, определенно, сулили тяжелый разговор. Охладили частицы воздуха вокруг. Обнажили нечто болезненное.
— Кхм… ну, хорошо. — С минорной паузой и чересчур жестко пригладил волосы мужчина и удалился на кухню.
— Ты и пироги печь умеешь? — расположившись на диване, громко полюбопытствовала Берри, пытаясь сократить, казавшиеся ужасно долгими, минуты ожидания.
— Пока нет, — отозвался гость и, наконец, вернулся с подносом. — Твой любимый, — подавая девушке блюдце с десертом, прокомментировал Гевин, все сильнее интригующий ее своей сохраняемой хмуростью.
— Этот запрещенный прием не освободит тебя от нашей договоренности, — сдобрила непоколебимость ироничной интонацией мисс Баррос, с аппетитом втыкая ложку в шоколадный кусок с шариком обожаемого мороженого брауни сверху.
— Берри, ты ведь знаешь, мне не нужен ни сладкий подкуп, ни разрешение, чтобы задержаться здесь до утра. — Притупляя уверенной ухмылкой заносчивую остроту юмора модели, сел возле нее мужчина. — Потому, пожалуйста, поощри меня за прилежное скромное поведение и согласие на неравноценные условия хотя бы обещанием…
— Каким? — улавливая, кроме витающего аромата влекущей порочности и злящей нахальности, каплю волнения в серьезном голосе Гевина, повторила она за ним.
— Что о случившемся никому не станет известно. Это будет лишь между мной и тобой.
Еле проглотив еду, девушка кивнула и, вся покрываясь ледяной коркой от дурного предчувствия, застыла во внимании.
Гость облокотился на мягкую кожаную подушку и, подперев кулаком щеку, вдруг замолчал. Принял щемящее беспредельной грустью выражение лица. Обдал мисс Баррос рваным глубоким выдохом.
— Передозировка. Клиническая смерть. Затем длительная реабилитация. Сеансы с психологом, — раскрывая тайну, просящую точно не заварку в кружке, но ровно промолвил мужчина, а сердце Берри, упав, разбилось о ребра. Заныло. Закровоточило.
Даже несколько лет спустя после расставания, думая о нем каждый божий день, модель слепо ненавидела, отчаянно скучала, мучилась от беспокойства, куда он исчез, но всегда отклоняла худшие версии. А теперь Гевин озвучил самую страшную.
— Мама с папой…? — морщась от рефлекторного жжения в ноздрях, пробормотала девушка.
— Конечно. Им сообщили.
Она ковыряла чизкейк, опустив глаза, полные растерянности и мокрые от невольно полившихся слез.
— Берри, не надо. Последнее, о чем я мечтаю — это видеть твою жалость. — Приподняв ее за подбородок, вытер соленые струйки мужчина.
— Шанс на вторую жизнь выпадает немногим… — Еще дрожала от шока мисс Баррос.
— Да. Мне повезло. — Не убирая руку, возвратил он тону согревающую хрипотцу и, поглощая модель маниакальным взглядом, наклонился. Остановился в преступной близости. — И я не упущу его, как однажды уже совершил. Когда мог поступить иначе. Растратил уйму времени, доказывая родителям, что достоин быть их сыном. Постоянно убеждая себя в своем правильном выборе. Но все равно умирая… без тебя…
Жар, от вмиг накалившегося снова пространства, унял озноб девушки. Ударил в голову, плавя мозг. Распространился по телу, вызывая желание. Прикоснуться к красивым губам Гевина. Ощутить незабытый умопомрачительный вкус. Сплестись языками и целовать. Жадно, неистово, до потери кислорода. Но Берри не двигалась, молясь, чтобы мужчина не качнулся вперед, не осуществил это первым и не разрушил ее призрачные иллюзии.
— Зачем тогда увел Нолу танцевать? — внезапно съязвила она, с невероятным усилием прервав зрительный контакт, от которого заходился в бешеном ритме пульс, и медленно отстранилась.
— Просто развлечь, — равнодушно заявил гость и, тут же раздраженно заиграв желваками от прямого намека, встал с дивана. — Лучше спроси у Гая, нахера он столько тянул!! — в отместку просипел Гевин, почти задыхаясь от сжимающих горло щупальцев жестокой правды и, не прощаясь, ушел.
* * *
Окрыленная красочными фантазиями и подавленная навязанными запретами вместе, Нола, всю неделю коротая будни с книжкой в особняке, все-таки с нетерпением ждала выходные в клубе. Отказывая в свиданиях Рэйнольду, по-прежнему не называя причину бабушки, ругая себя за слабость характера и изводясь настойчивой мыслью о несправедливости предвзятого мнения о любимом мужчине, буквально заклеймившем его.
— А если он стал другим? — обедая в пятницу в ресторане с Хизер, не сдавалась мисс Элдон.
— Вот глупая…
— Ты не общалась с ним пять лет и не знаешь наверняка, — возмущенно насупилась девушка.
— Трахнет и бросит, поверь, — категорично произнесла телеведущая.
— Сердцу не прикажешь, к кому испытывать чувства…
— Я, конечно, безмерно счастлива, что твоя оборона пала, но Гевин не оправдает надежд, — елозя морским гребешком по соусу, вразумляла ее подруга. — Хочешь попробовать на вкус сексуальное удовольствие, снимай трусики и кувыркайся сколько влезет, а привязываться не смей! Отношений у вас не получится.
— Не допускаешь и малую долю вероятности?
— Нужны аргументы? — прожевав, ворчала Хизер. — Во-первых, вы
