исчезнет, стоит ему моргнуть или разжать пальцы.
— Да. Ушла, — не пряча, моментально побежавших по щекам тонких ручейков, смывающих улыбку, болванчиком закивала мисс Баррос и с надрывом продолжила: — Но я…в положении…
— Ухх… — Клещами сдавило его грудную клетку, ослабевая пульс, а дыхание, сбившись, застряло в горле. — Он… знает? — Совсем не торжествовал, а, наоборот, страшно завидовал и искренне сопереживал другу мужчина.
— Угу, — еле слышно прошелестел голос Берри.
— Ты ведь понимаешь, что если сейчас зайдешь внутрь, то я уже не отпущу тебя? — давая право, модели хорошо подумать над тяжелым решением, но становясь ближе и мысленно заклиная сделать шаг вперед, предупредил Гевин.
— Понимаю, — уверенно произнесла девушка, и сразу же ее брендовые шлепки оторвались от каменной плитки, а после хлопнула дверь за спиной.
Вихрь неутраченных чувств огромной силы, накрыв с головой, закрутил их в своем безумии. Неся в спальню со скоростью света. Сцепляя намертво губы. И прошивая насквозь пожаром страсти объятые тела. С остервенением целуя любимого, Берри поглощала в себя его гортанные хрипы, полные растущего в геометрической прогрессии возбуждения. Порабощающие сознание и заглушающие остальные звуки. Очерчивала безупречные рельефные мускулы, извиваясь от нетерпимого предвкушения, пока он, изголодавшимся зверем, раздирал на лоскуты одежду на ней.
— Ты такая красивая, детка. Вся. Не могу насмотреться… — Ненадолго отстранился от сладкого до глюкозной комы рта мисс Баррос мужчина, лаская плывущим темным взглядом синхронно с горячими ладонями бархатистую кожу, ошпаривая языком набухшие соски и пронзающе остро прикусывая клитор.
Его влечение к модели всегда было за гранью объяснимого. Неуправляемое, сумасшедшее. С первой минуты их знакомства. И до сих пор ничего не изменилось. Гевина крыло, коротило от переизбытка эмоций. Он хотел не просто, как когда-то, обладать божественной плотью Берри. Мистер Бойл, словно сатана, одержимо жаждал вновь забрать ее душу. И сердце, стучащее в едином бешеном ритме с ним в этот, наконец, наступивший момент. Способный взамен вернуть гораздо больше.
— Ооо! Да-аа! Да! — в унисон с мужским низким стоном громко закричала она, впуская, налившийся стальной твердостью, член в сочащуюся влажность между бедер. Изгибаясь под беспощадными толчками, прошибающими молнией удовольствия звенящие клетки. И обвивая ногами неимоверно быстро движущийся торс. — Пожалуйста! Не останавливайся! — продолжала умолять девушка, царапая ногтями упругие ягодицы и, припадая к шее, втягивала его до боли родной манящий аромат.
— И не жди, — не нуждающийся в повторении слов, дерзко просипел он, ожесточеннее трахая модель и, намотав на пальцы растрепавшийся хвост, опять присоединил самый ненасытный язык на планете. С жадностью получая то, от чего отрекся на целые пять лет. Карая за ночи, проведенные с Гаем. Заново возрождаясь из могилы, и лишь теперь начиная жить.
Гевина никогда не удовлетворял обычный секс, и мисс Баррос прекрасно представляла, что сегодня мужчина вымотает ее до изнеможения. Возьмет везде, в бесчисленных позах. Неоднократно утопит в оргазме. И она качалась под ним, также фанатично стремясь навстречу. Насаживалась до смазывающейся перед глазами картинки. Стенала от блаженства, выплескивающегося вулканом изнутри.
— Ты — моя зависимость, Берри. От которой не существует лекарства. И именно с тобой мне суждено умереть или воскреснуть, — прекращая под утро таранить собой, пылко прошептал он на ухо девушке, и последним рывком ударившись пахом сзади, вылетел в астрал. Потерялся в нереальных ощущениях. Сокращаясь в мощнейшей разрядке, заструившейся по крови абсолютной нирваной.
— Пообещай дарить заботу и внимание нашему с Гаем ребенку не меньше него, — с тревогой заглядывая в потихоньку успокаивающееся голубое море под черными, слегка опущенными ресницами, мягко попросила модель.
— Обещаю, — трепетно обнимая ее, сонную и разнеженную, без малейшего колебания в голосе ответил Гевин, а затем, играючи лизнув в нос, хитро добавил: — Если ты, конечно, родишь и от меня.
— Хорошо. Но попозже, — заливисто рассмеялась она и, уткнувшись лбом ему в широкую грудь, вскоре умиротворенно засопела.
ЭПИЛОГ
Трогая пока нисколько неувеличившийся живот, но уже мучаясь ранним токсикозом, Берри вышла на просторную белоснежную террасу, прямиком ведущую к уединенному пляжу, и вдохнула чистейший воздух. Это потрясающее место было настоящим воплощением их мечты, оазисом, сочетающим в себе классическую элегантность, современную техническую оснащенность и всю роскошь Испанской природы. Светлая цветовая палитра двухэтажного пентхауса взывала к безмятежности, а восходы и закаты здесь восхищали своей уникальной панорамой.
Но, невзирая на окружающую красоту вокруг и, вроде бы, обретенное счастье, ощущение какой-то неполноценности не покидало девушку. И даже сейчас, любуясь солнечными зайчиками, танцующими на лазурной воде и ослепляющими мисс Баррос, она, готовая простить и ужасно тоскуя, постоянно думала о Гае.
Да, испытывать любовь к обоим казалось порочным. Вне всяких моральных правил и этичных норм. Но модель любила. Того и другого. И все еще не желала отказываться ни от кого.
— Ты снова почти ничего не съела? — тепло ругая, приблизился к ней мужчина и заключил в тесные объятья.
— Меня немного тошнит. — Наградив вкусным поцелуем, положила голову на плечо Гевину девушка.
— Или очень волнует… — убежденно произнес он и, бережно развернув Берри, приклеился проницательным взглядом. — Я знаю, что тебе не хватает его, — не пытаясь обвинить, уличить или выказать ревность, ровно озвучил правду мистер Бойл, но с явным преодолением собственного напряжения, медленно сдвинулся в сторону, открывая вид на гостиную.
— Гай??! — Растерянно заметался пульс модели, внизу заныло, а радостная улыбка, встречая единственного долгожданного и драгоценного гостя, растянула щеки.
— Возможно, когда-нибудь кто-то из нас с ним пожалеем об этом… — оборачиваясь на стоящего в распахнутых дверях актера, откровенно выдал дальше Гевин, — Но мы решили, и будем рядом с тобой, детка. Неважно, с законным штампом или нет. Без условий. До конца наших дней. И вместе.
