сложно отказаться всего от одного продукта ради собственной безопасности? Захотелось острых приправок, кушай лук, они с чесноком родные братья, но от него тебе ничего не будет.
Я потупилась. Знаю, что поступила глупо.
— Исфините, — промямлила я.
— Ты не передо мной извиняться должна, дурында мелкая, — покачал он головой. — Знаешь, что зараженцев иногда называют живыми вампирами? Думаешь, это просто фигура речи? Так ладно, — мёртвый вампир отставил блюдечко в сторону. — Раз ты теперь нормально разговаривать не можешь, самое время заняться налаживанием ментального общения.
Ой нет, только не это… Опять ко мне в голову лезть будет…
— Нет, теперь ты попробуешь залезть в голову ко мне. Сейчас я перестану касаться твоего разума и закроюсь, а ты должна постараться достучаться до меня.
Мне эта идея сразу не понравилась…
Мы сидели за столом напротив друг друга. Рихард взял меня за руки, чтобы было проще. Мне не нравилось прикосновение его холодных пальцев. Я по-прежнему не очень ему доверяла, тем более, что меня не оставляли некоторые подозрения…
Я закрыла глаза и попыталась воспроизвести уже знакомое ощущение, которое приходило вместе с проникновением вампира в мой разум. Некая пульсация где-то глубоко в голове, прямо по центру мозга.
Кажется, мне удалось нащупать это место. Я толкнула…
— Хорошо, продолжай, — послышался голос вампира откуда-то издалека.
Уверившись в своих силах, я толкнула сильнее.
— Теперь подумай что-то, одновременно толкая эту мысль ко мне.
«Что подумать-то? О, вы меня слышите, да? У меня получилось?»
От радости я невольно распахнула глаза и встретилась с насмешливым взглядом светло-голубых глаз.
«Да, получилось. Молодец, поздравляю», — сказал вампир без слов.
«А я смогу так с Войко связаться?» — толкнула я ещё одну мысль. Было очень странно разговаривать, не открывая рта. И напрягаться приходилось гораздо сильнее.
«Нет, отпрыски не могут общаться между собой, только с хозяином».
«Вы мне не хозяин!»
«Конечно, хозяин. Всё, на сегодня хватит, ты уже утомилась».
Он отпустил мои руки и разорвал связь.
— Вы теперь не сможете проникнуть в мой разум незаметно? — я старалась чётко выговаривать слова, хотя от этого становилось больно.
— Скорее всего, не смогу, — с какой-то толикой сожаления ответил вампир и уже хотел подняться из-за стола, когда я решилась кое-что спросить.
— Знаете, я проснулась сегодня со странным ощущением. Будто что-то назойливо хочу вспомнить, а не могу. Вы случайно не колупались у меня в голове, пока я спала?
Вампир так странно на меня посмотрел…
Я поняла, что права.
Пришла злость и негодование.
Да как он посмел! Хозяин, блин! Задолбал уже! Я не игрушка!
Потом что-то будто вспыхнуло…
Мамины роды, окровавленные простыни, мертвый братик…
Его похоронили под крыльцом, я потом не могла там ходить, боялась…
Остекленевшие глаза мамы, похороны в овраге, кол в сердце, чеснок во рту, кровь на тесаке, которым отчим отсёк ей голову…
Кошмарные видения в бреду…
Промозглый холод и темнота трюма…
Внезапно я поняла, что сижу, забившись в угол.
Пальцы до боли терзали волосы, а по щекам текли слёзы. Рядом на колено опустился вампир и тряс меня за плечо.
— Яра…
— Отойдите от меня, — прорычала я. — Отойдите и не приближайтесь больше! Я вас ненавижу! Ненавижу!!!
Я ощутила, как мой гнев врезался в то место в голове.
Вампир дёрнулся как от пощёчины.
Сумбурно подскочив и немного покачнувшись, я вылетела из каюты.
Меня трясло, я спряталась в кладовке с припасами и долго ревела, не желая ни с кем делить свои обиды.
Он думает, что со мной можно играть, как ему захочется. Стирать мои воспоминания, подавлять, внушать, что ему вздумается. А дальше что?
* * *
Я всё ещё шмыгала носом и почти заснула, прижавшись к ларю с мукой, когда услышала какой-то протяжный вопль.
Он заставил меня вздрогнуть, а болезненную сонливость тут же сорвало, будто флюгер ураганом. И по ощущениям флюгер этот со всего размаху шибанулся о палубные доски: что-то грохнулось прямо у меня над головой, причём сперва я услышала какие-то гулкие взмахи, будто от гигантских крыльев. Послышались шаги со странным загребающим шарканьем, а ещё крики — уже человеческие.
Мамочки, как же я перепугалась…
Ссора, волдырик на языке — всё в момент вычистилось из головы.
Захотелось просто замереть, притихнуть и сидеть здесь мышкой.
Наверное, так и следовало поступить. Не знаю, на кой-ляд я поднялась на ноги, выскочила в кубрик, а оттуда по лестнице рванула наверх.
В зарёванное лицо ударил прохладный ночной воздух, палубу освещали масляные фонари, покачивавшиеся на крюках. Шхуна шла своим курсом, косые паруса ловили ветер…, а на вампира пёрла какая-то крылатая дрянь.
Покачнувшись с испуга, я чуть не оступилась и
