же говорил вам, что здесь родился. Дело в том, что я их не помню и когда пришёл в себя, то из всех пожитков у меня был с собой только этот гобелен. С ним я и пришёл в Стальной город. Было это так давно, что я уже забыл когда.
— Сколько же тебе лет, уважаемый? — спросила Кобра.
— Много. Очень много. Может пятьдесят? — карлик поднял глаза к потолку. — Не меньше, точно.
— Пойдём, покажешь, — я встал со стула. — Дорога каждая минута. Теперь Титан не будет мешкать, когда понял, как мы его провели. Нейромантов ещё много и боюсь, нам больше так не повезёт. По пятьсот в неделю.
— Куда вы торопитесь? — не понял карлик.
— Твой коврик укажет нам путь к Спящему. Во всяком случае, Титан так сказал, — деловито сказала Лиана, выйдя из комнаты уже в экзоскелете.
— Титан сказал, ха, — засмеялся Нибелунг.
— В тот раз он правду сказал, — папаша Кац был уверен. — Он так хотел жить, может быть что-то и утаил, но про ворота он не врал.
— Я тоже подтверждаю. Я немого в этом разбираюсь, — серьёзно кивнул Череп.
— Ну, раз вы все такие уверенные, то пошли, — Нибелунг первым вышел на улицу. Как оказалось жил он недалеко, почти рядом. Его дом был копией нашего, вот только Нибелунг занимал его вдвоём с Феей. Она как раз оказалась дома и готовила сырники. Увидев нас, она обрадовалась и угостила своей стряпнёй. Пока мы уминали её угощение карлик приволок свой гобелен, чихая от летающей вокруг него пыли. Коврик выглядел изрядно потрёпанным и несколько выцветшем, что неудивительно, если он увидел свет задолго до появления самого Нибелунга. Он бросил его на пол и взял сильный фонарь. Мы склонились над ним рассматривая. Плакса разглядывала его, особенно тщательно, часто сверяясь со своими зарисовками, в результате она кивнула и подтвердила, что изображения идентичны.
— Если гобелен развернуть вертикально, то он практически копирует фреску на воротах. На них только нет вот этой красной линии. Вот точка откуда она начинается. Окружающий её ландшафт что-то очень мне напоминает.
— И что же? — спросил Пробка. — Ты же местная, можно так сказать?
— Да я здесь прожила некоторое время. Это определённо арены! Смотрите сюда. Эти обрамляющие полукругом закорючки. Они, по-моему, повторяют ландшафт. Вот холм и озеро, а здесь низина с грязевыми гейзерами. Похожа? — Плакса водила пальцем по пыльному ковру.
— Что-то есть, — промямлил Пробка. — Вот здесь вроде бы немного другая линия.
— Правильно, мы же сами заставили срыть кусок холма, чтобы сделать пляж засыпав его песочком, — напомнил карлик Пробке.
— Ну да, я забыл.
— Хорошо, тогда это что? — Плакса ткнула пальцем в начало красной линии. — Если путь начинается оттуда, то он должен спускаться вниз. Линия же проходит через озеро.
— Под озером, Плакса, — поправил я её. — В этом месте должен быть спуск.
— Да там нет не фига, — воскликнул Пробка. — Скала, похожая на чемодан и больше ничего.
— Скала? На ней есть отпечаток ладони или что-то подобное? — быстро спросил Череп.
— Нет ничего. Гладкий гранит.
— Нам надо это увидеть, — сказала Кобра.
— Старичок, ты сильно удивишься, — похлопала его по плечу Лиана.
— Слава Галатее! — донеслось с плеча папаши Каца. Знахарь подозрительно посмотрел на Пашу и тот замолчал, кивая головой.
— Клетку бы для него, — сказал знахарь.
— Оставим его здесь, на хрена он нам сдался, — не согласилась Лиана.
— Молчи, самка! — тотчас высказался Паша.
— Возьмём с собой, — решил я улыбаясь.
— Куда? — спросил Нибелунг.
— Вниз, куда же ещё. А чтобы не потерялся, посадим в клетку. Только потащишь её ты, Изя, — я пристально посмотрел на знахаря.
— Да, командир, — козырнул папаша Кац.
— К пустой голове, — скривился Череп.
— Это ещё большой вопрос у кого она пустая, — ответил знахарь.
— У меня есть проволочный короб, не помню откуда, но мы в нём таскаем всякую мелочь как в корзине. Приделать к нему лямки от рюкзака, а сверху можно крышку приспособить, чтобы он не вылетел, — предложила Фея.
— Грубое обращение с животными, — тут же констатировал Паша.
— Молчи уже, ради тебя стараемся. Или в городе нас подождёшь? — спросил его папаша Кац.
— Слава Галатее, овощ!
— Понятно. С собой берём.
Через полчаса мы стояли на грязевом пляже. Вокруг ворочались измазанные в этой же грязи голые тела. Мужские и женские. Они лыбились белоснежными зубами и с интересом рассматривали нашу компанию во главе с главой бункера. Скала, про которую говорил Пробка возвышалась над перепачканными людьми и была исписана мелом. На ровном, как стена камне со всей тщательностью было выведено меню ресторана на пляже. С другой стороны какой-то художник изобразил голую бабу. По-моему, вполне искусно. Ладонь загорелась прямо на её левой ягодице. Карлик не поверил своим глазам.
— Ничего подобного раньше не было! — вскричал он.
— Это вход в туннели Древних. Если ты там никогда не был, то и не увидишь это знак. Мы тоже не видели, пока нам Архимед не показал. Вот тебе, кстати копия близлежащих основных направлений, по ним можно быстро добраться до других бункеров. Нейромантов в них не бывает, так что можешь идти спокойно. И ещё, через каждый километр туннель разделяет невидимая завеса. Обращённый или нейромант не смогут её преодолеть, — я передал Нибелунгу карту. — Пусть твои люди скопируют и поделятся с другими бункерами.
— Одну копию можно прямо здесь прилепить, — сориентировался Пробка. — Как схему метро.
— Метро? Что это? — спросил Нибелунг с интересом рассматривая переливающиеся зелёным светом углубление в скале в виде ладони с шести пальцами. — У моих родителей вроде было по шесть пальцев.
— Забей, — махнул рукой Пробка. — Поезд под землёй ходил.
— А там широко внизу? — спросил Нибелунг.
— Мы побывали только в двух вроде. Но по ним я думаю возможно передвигаться на транспорте.
— Если мы смонтируем внизу метро, Пробка? Ты как? — спросил своего напарника Нибелунг.
— Я за, будем деньги брать!
— Никаких денег, для людей бесплатно, — отрезал я. — Ладно нам пора. Где мы появимся
