Что–то невероятно острое и болезненное вошло между рёбер, заставив застонать от боли. Звёзды, у меня перед глазами на несколько секунд всё потемнело, и я едва удержалась от того, чтобы не упасть в обморок. Как хорошо меня затылком то приложили...
Чья–то когтистая рука опустилась на моё лицо, сорвав маску и бросив её на землю, тут же с хрустом наступив на неё лапой. Невыносимый запах специй, ржавчины, гнили, красок, железа и прочего впился в лёгкие, и я закашляла, ощущая вкус крови на языке. В голове встал болезненный дурман, и кое–как разлепив веки, я взглянула на схватившее меня существо.
– Попалась! – явив гнилые зубы, прохрипел мне хаймел – жуткая тварь, похожая чем–то на хамелеона и способная сливаться с окружением. Теперь понятно, почему я его не застукала. – Хозяин будет очень доволен, когда узнает, что ты вернулась…
Звёзды, так Цербер ещё не знает… хоть это радует.
– Я рада, что хоть кто–то обрадуется этому, – прошептала я, плюнув в безобразное лицо хаймела кровавой слюной.
– Мразь, – зашипел он, и его третья рука, росшая между лопаток, больнее сжалась на коротком, с ноготь, лезвии с голой ручкой. Такие не созданы для отрезания частей тела или протыкания насквозь, они для кое-чего другого. Хотя, звёзды, это не делало их менее острыми! – Ну ничего… сейчас я приведу тебя к хозяину… Цербер мне столько импер отвалит…
– Не дождёшься…
Глаза хаймела яростно завращались, и отведя руку, я нащупала пистолет. Осторожно, стараясь не делать резких движений, я вытащила его, поставив на максимальную мощность.
– Как думаешь, Цербер обрадуется, что ты упустил меня? – хрипло поинтересовалась я.
– Я не упустил тебя! – даже задрожал тот от ярости. – Я поймал тебя! Поймал!
Я не сдержала усмешки, подставив дуло к подбородку хаймела и заставив его замереть.
– А вот и нет.
Резко отвернувшись, я нажала на курок, и ослепительная вспышка света затопила тупик. Хаймел упал без сознания с обгоревшей кожей на чешуйчатом лице и ослеплённый на всю оставшуюся жизнь. Перед глазами закружились белые и чёрные круги, и сглотнув, я прижала ладонь к ране с коротким ножом. Вроде, вошёл не глубоко, но, звёзды, как же больно!
Мотнув головой и покачнувшись, я схватилась за ящик. Так, успокойся. Это всего лишь порез, пусть и глубиной в ноготь, но порез. Бывало и хуже, и ты сама прекрасно это знаешь. А сейчас надо уходить, пока тебя не нашли.
Взглянув на уничтоженную маску, я поморщилась. Закрыв ладонью нос и рот, я осторожно вышла из тупика, стараясь не выпрямляться и не натыкаться ни на кого. Но это было почти невозможно – перед взглядом всё плыло от боли и запахов, а ладонь опаляла собственная кровь. Она уже пропитала рубашку на боку, прилипшую к коже, и стека с пальцев. Ножик мешался, но лучше его пока не вынимать, да и вряд ли я в одиночку способна это сделать.
Нужно где–то переждать. Цербер пока не узнал, что я тут, и это радует. Но слухи быстро до него доходят, и когда мы доберёмся до Этажей, он уже может нас там поджидать.
Остановившись, я подняла голову, с удивлением заметив впереди Ориаса. Он стоял у какого–то прилавка, делая вид, что осматривает предложенные ему ткани. Я сглотнула, неуверенно направившись к нему и запинаясь о собственные ноги.
То ли краем глаза заметив меня, то ли ощутив на себе взгляд, мужчина обернулся ко мне и тут же нахмурился, заметив, что на мне нет маски.
– Где маска? – требовательно спросил он, недовольно смотря на меня.
– Сломалась, – хрипло произнесла я, шагнув к нему и боясь, что может произойти дальше. – И что у тебя за аура поганая?
Ориас вскинул бровь, наконец–то опустив взгляд вниз и застыв. Его лицо заострилось, а глаза готовы были прожечь в моей груди дыру. Ничего не говоря, он шагнул ко мне, и я испуганно отступила назад, запнувшись за какой–то провод. Схватив меня за руку и не дав упасть, Ориас перекинул её через свою шею. Чёрные волосы защекотали мою щёку, и я с неуместным удивлением заметила на его шее тёмную линию татуировки, скрытой за воротником.
– И когда ты умудрилась? – глухо и устало прошептал мужчина, оглядев улицу взглядом. – Почему из–за тебя всё время одни проблемы?
Слова впились в сердце, и я стиснула пальцы на его плече. Это было обидно и больно, пусть его слова и оказались правдой. Из–за меня и вправду больше проблем, чем пользы. Я в очередной раз это доказала, как и свою бесполезность.
– Не надо было меня выбирать, – прошептала я с предательски дрогнувшим голосом. Мне было так больно, что на глаза наворачивались слёзы, или эта была боль от его слов? – Во всей Империи столько людей, кто справился бы лучше… ты сам виноват.
Ориас взглянул на меня, но я смотрела себе под ноги, поджимая губы и моля слёзы утихнуть.
До лица дотронулась тёплая маска, и я качнула головой, пытаясь отказаться от неё.
– Не дёргайся, – прозвучал над ухом голос мужчины, больше походивший на приказ, которому я тут же повиновалась. – Вот так.
Лёгкие наполнил пустой спасительный воздух, который я жадно вдохнула, задрожав от облегчения. Глаза защипали непростительные слёзы, которые я попыталась как можно быстрей смахнуть. Ориас заметил их, но промолчал, аккуратно взяв меня на руки и прижав к себе. Я тут же облокотилась головой об его грудь, заслышав знакомое биение сердца, которое едва отличалось от моего.
Ориас куда–то пошёл – я старалась не смотреть на слишком пёстрый мир, запоздало поняв, что оставила очки в том тупике. Звёзды, моё тело уже начинало неметь. Видимо, лезвие всё же было смазано каким–то ядом, и еле нащупав рукоять, я со сдавленным вздохом вытащила ножичек. Кровь вновь промочила грязную рубашку, и я тихо всхлипнула, стараясь не подаваться панике.
Если бы не Ориас, я бы упала посреди улицы, не чувствуя собственных пальцев и языка, а там меня и схватили бы Мародёры. Какой хитрый хаймел. Видимо, он не брал в расчёт то, что я окажусь на Тутаме не одна. По крайне мере, есть один плюс – Ориас не даст мне умереть, пусть после и лично задушит.
Голова раскалывалась, и в какой–то миг я перестала осознавать, что вокруг происходит. Тело было ватным, непослушным, зато рана огнём горела, и стоило Ориасу резко повернуться или наклониться,
