class="p1">Рука потянулась к кобуре на поясе — застежка растегнулась, и в ладонь легла родная рукоятка револьвера. Поставить бы защиту, но как узнаешь, кто там внутри? А резать себя прямо в коридоре — плохая идея. Если страж сработал как надо, то гость уже давно ушел восвояси, но...
Но всегда бывают нюансы.
Взявшись за ручку, Флин медленно толкнул дверь — не заперта, ну конечно. Так, надо собраться.
Флин мощным пинком распахнул дверь (если бы за ней кто-то прятался, то уже не смог бы взять неожиданностью) и в то же время юркнул внутрь, ведя дулом револьвера по комнате.
У окна, прислонившись к подоконнику, притаилась фигура — фонари с главной площади светили ей в спину, очерчивая сияющим ореолом. Флин прицелился — палец замер на спусковом крючке, готовый двинуться в любой миг.
— Не советую, — голос прозвучал прямо в голове у дознавателя. — Я не враг. И нам очень нужно поговорить.
Глава 4. Смотритель
Беда никогда не приходит одна.
Так всегда приговаривала его мать, и Киана, если честно, эта фраза бесила — какая-то бесполезная мантра, как будто иначе и быть не может, а случись чего, то нужно просто грустить и ждать, что дальше будет еще хуже. Но на этот раз поговорка сама всплыла в мыслях и уже не вызывала такого отторжения.
Потому что оказалась правдивой.
Все началось в тот самый день, когда он проснулся в комнате у рыжеволосой Найлы с больной башкой и тут же получил нагоняй от Гейбрила. Если, конечно, покопаться глубже, то на самом деле он влез в это дерьмо еще в Кентаре, когда устроил памятную заваруху и отец выслал его от греха подальше в вонючий Кейл, но даже это было терпимо вплоть до утра одного из сентябрьских дней.
Вот с тех пор все совсем пошло наперекосяк.
А ведь в первое время он думал, что обошлось. После нашествия Варры на штаб и проверки складов в порту все затихло на неделю-другую. Киан уж начал забывать историю про тени из воды, почаще навещал Найлу, рубился в карты с Нейтом и даже старый Гейбрил его особо не доставал, но затем все посыпалось ровнехонько в шриаловы склепы. Княжич почти физически чувствовал, как под ним проваливается земля, а наружу тянутся когтистые лапы дэвов Шриала и тащат, тащат его вниз.
Так вот, недели через две после первого появления, неизвестные воры объявились опять. Со складов пропадали продукты, инструменты, рыба, а охранники ничего не могли с этим поделать.
— Я бегу, а оно тудысь! И в воду, — вот, что типично слышал Киан от нерадивых сторожей.
Старшина Тарик заставлял своих ребят дежурить ночью в порту — в такие дни преступники не отсвечивали, но стоило ослабить хватку, как кражи тут же возобновлялись. Киан тоже пару раз посылал гвардейцев на ночные прогулки, но толку от этого не было никакого.
— И что мы будем с этим делать? — спрашивал Нейт, выслушивая очередную гневную тираду от Варры и других купцов.
Киан только кривился.
— Мы? А с каких пор это наше дело?
Ситуация его злила. Их часть поставили в Кейле следить за порядком на случай, если шартехцы совсем оборзеют. Но какое им дело до воров? Есть управа, старшина, у самих купцов охрана и сторожа, в конце концов! Княжеская гвардия-то тут при чем? Но все почему-то ждали помощи именно от нее, и Киан принимал это на личный счет — он ведь командир, и если он ничего не прикажет, то гвардейцы и с места не сдвинутся. А это значит, что местные всех собак повесят на него — и так уже говорок по кабакам да трактирам пошел. Ну за что это ему?
Даже легкомысленный обычно Нейт и тот, казалось, встревожился не на шутку и постоянно докапывался к княжичу: что МЫ будем делать?
«Да не знаю я! Отстаньте все!», — хотелось заорать Каину во весь голос, но он молчал, и на то были две причины.
Во-первых, нужно держать авторитет. Если отмахиваться от проблем и делать вид, что ничего не происходит, пусть к этой ситуации они и не имеют отношение, то его перестанут уважать не только купцы, но и свои подчиненные. Они и так вряд ли его сильно уважали — многие до сих пор воспринимали его как изнеженного княжеского сынка, которого приходится слушаться только из-за устава. Но совсем уж опускаться в их глазах — это путь в никуда.
Во-вторых, и это Киана бесило, в глубине души он и сам не хотел оставаться в стороне. Ему попросту было бы стыдно сидеть сложа руки.
Еще и эта история с городом Мильтон и Пропащими землями... Киан все собирался поймать Гейба и поговорить с ним на эту тему — полковник лейб-гвардии уж явно знал ту байку — но все как-то не выходило. Может, княжич и сам подсознательно избегал встреч с дядей — ему все еще было неловко за то утро...
Вот так Киан и метался несколько дней, но потом проблема перешагнула тот рубеж, за которым времени на размышления и колебания просто не остается.
Утром в один жаркий и душный день к нему в штаб завалился сам старшина Тарик, и событие это было исключительное, ведь глава управы и капитан княжеской гвардии на дух друг друга не переносили с самой первой встречи.
С виду Тарик походил скорее на пирата мелкого пошиба, чем на целого старшину управы портового города. Низкий, сутулый, с неровной черной бородкой, вечно суженными в хитром прищуре глазами и смуглой кожей. Ходил он резво и неуклюже, а говорил громким низким голосом, как будто все время кого-то отчитывал.
Тарик не любил Киана потому, что какой-то княжеский сынок притащился в его вотчину и формально мог им командовать — это здорово било по его самооценке. Киана же Тарик раздражал просто как тип: его манеры, повадки, хриплый голос. А еще он постоянно пытался поучать княжича, а такое Киан мог стерпеть только от Гейба.
Так что, увидев хмурую тарикову рожу у конторки, Киан с грустью понял — случилась если не катастрофа, то нечто близкое к ней.
— Я... по делу, — буркнул Тарик, упершись ладонями в столешницу. — Есть разговор.
Прозвучало это непривычно тихо и спокойно, что еще сильнее убедило Киана в том, что проблема серьезная — в любой другой ситуации старшина заорал бы благим матом уже с порога, распугав дежурных.
