и ломать — вот чего хочется. Мне она ни разу так не улыбнулась.
— Я тут рассказывал Кире, как мы познакомились, — сообщает Игорь, ставя передо мной тарелку с завтраком. — Оказывается, ты ей не все поведал.
— Думаю, все, что нужно ей знать, она уже узнала, — сухо выдаю я. Оба удивленно на меня смотрят. — Ты не забыла, что должна мне кое-что рассказать? — смотрю на нее пристально. Знаю, что мой тон оставляет желать лучшего, но она сама виновата. Не за чем, только успев вылезти из-под меня, лыбиться другому.
— Не забыла, — чеканит она. — Ничего не изменилось. Мне нечего рассказывать.
Вот опять в ней стерва проснулась. А только что так сладко улыбалась.
— Это тебе не игра, — злюсь еще больше. — Из-за твоих тайн могут пострадать люди.
— Или только ты. — Она переводит взгляд на Игоря: — Спасибо за завтрак, но я уже наелась. И за гостеприимство, — благодарит она его нежным голоском. — А ты можешь не страдать, — шипит она уже на меня, — я ухожу.
Кира обходит меня быстрее, чем до меня доходит смысл ее слов.
Она это что, серьезно?
Перевожу взгляд на друга, который осуждающе хмурит брови и качает головой.
— Ну ты и придурок, — сообщает мне Игорь.
Никуда она не пойдет. Несусь следом и сталкиваюсь с ней в коридоре. Она тащит на плече рюкзак, утирая щеку.
Она что, плачет?
— Ты никуда не пойдешь? — чеканю я, вставая перед ней.
— Это не тебе решать, — на удивление она не вскидывает голову и не встречается со мной взглядом. — Спасибо за помощь, но дальше я сама.
Одним движением отбираю у нее рюкзак.
— Я сказал, что ты остаешься, — настаиваю я.
Минуту она смотрит на отобранный мной трофей, а потом обходит меня и идет на выход.
— Куда ты идешь? В лесу ты без провизии и защиты и часа не протянешь.
— Это твой выбор — оставить меня без рюкзака. Все-таки он принадлежит тебе, — отвечает она, не оглядываясь.
Бросаю рюкзак на пол и иду за ней. Настигаю уже во дворе. На секунду замираю, залюбовавшись на ее задницу.
Хватаю Малышку за шею и резко разворачиваю к себе, заставляя уткнуться носом в мою грудь. Ее нога уже летит в мою сторону и даже успевает задеть, прежде чем я выставляю блок.
— Мы не закончили, — шепчу я ей, предотвращая ее новые попытки освободиться. — Ты мне должна, не забыла?
После моих слов она замирает. Смотрит так, будто ее только что жестоко предали.
— Так ты поэтому… — она не договаривает, прикрывая глаза. — Мне жаль, но мы и не закончим.
— Ты явно подумала не о том, — шиплю сквозь зубы. — Что ты там себе опять напридумала?
— О чем я должна была подумать?! — кричит она. — Отпусти.
Она так и будет хранить свои тайны от меня, а времени у нас, чувствую, практически не осталось. Нужно что-то делать, да поскорее.
Толкаю ее от себя. Боюсь, сейчас точно не сдержусь. Иду в дом за рюкзаком, который бросаю ей под ноги.
— Вали, — выдавливаю из себя. — Не стоит рассчитывать, что я и дальше буду рисковать своей незначительной шкурой ради тебя, а тем более подставлять своих парней ради того, чтобы трахнуть такую, как ты.
— Такую, как я? — шепчет она, смотря на рюкзак невидящим взглядом.
— Таких, как ты, — повторяю, — в любом клубе полным-полно, по одному взгляду готовы исполнить любое мое желание, — сплевываю на землю, будто мне противно. — Вали, — киваю в сторону леса. — И деду своему привет передавай. Если, конечно, дойдешь до него.
Разворачиваюсь и ухожу в дом.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — слышу сзади голос Игоря. — По мне, так ты только что совершил самую большую свою ошибку.
— Она слишком упряма, а у меня практически нет времени, — пытаюсь я объяснить. Мое нутро тоже кричит о том, что я облажался. — Мне нужно узнать, что она скрывает. Иначе как понять, с чем я имею дело? — пытаюсь я себя оправдать.
Ненавижу быть жертвой. Пора уже понять, что происходит, и начать действовать. То, что ее дед вляпался по самое не балуй, было понятно с самого начала. Но покушение на Киру меняло всю картину. Им нужна она, и явно не живой. Чем им могла помешать совсем еще девчонка?
И не надо мне втирать, что они хотят приструнить генерала. Для этого есть и другие способы, а не только убийство его внучки как единственного рычага давления на него. Отсюда следует вывод, что именно в Кире все дело.
— Не хочешь поделиться? — Игорь встает рядом, вместе со мной наблюдая за тем, как поникшие плечи Киры подрагивают.
— Она сама не оставила мне выбора, — отвечаю. — Черт, ну давай же, разозлись, — шепчу ей, хоть она меня и не слышит.
— Выбор есть всегда, — отрезает Игорь, — только ты, кажется, выбрал неправильную тактику. Она уходит.
Черт! И еще раз черт. Рюкзак так и остался лежать на земле. Дура она и есть дура. Там ключи от машины.
Продолжаю смотреть в окно. Не знаю, чего жду. Может, того, что она вот-вот прибежит обратно. Хотя бы за рюкзаком. Зная Малышку — это вряд ли.
— Так, ты сам тут за собой кашу разгребай, а я пошел в душ, — бросает Игорь, уходя наверх.
Вот же невозможная женщина!
Иду за ней, по дороге поднимая рюкзак с земли и закидывая его на плечо.
Поняв, что она пошла не в том направлении, прибавляю шагу.
— Кира, — зову ее, не догнав.
Она исчезла. Этого не может быть.
— Кира. Здесь опасно. Кира.
Ее нигде нет. Пытаюсь разглядеть ее следы, как меня учил Игорь. Но я солдат, а не следопыт, и, конечно же, у меня ничего не выходит.
— Малышка, отзовись, — кричу снова, — Кира, здесь действительно опасно!
Здесь в горах темнеет слишком быстро, да и холодает тоже. Бегу обратно в дом.
— Игорь, — зову, бросая рюкзак на пол.
— Чего шумим? — появляется он на лестнице. — Где Кира? — его взгляд становится серьезным.
— Она побежала не в том направлении. Я не смог ее найти.
Он быстро сбегает вниз. Кидает мне куртку из шкафа и сам одевается. Достает ружье и кивает мне в сторону каминной полки.
Без слов беру раритетную игрушку и патроны к ней, что протянул Игорь.
— Надеюсь, мы успеем до того, как ею полакомится местное зверье, — глупо шутит друг.
Бросаю на него злой взгляд и понимаю, что он не шутит.
Черт возьми, что она творит!
Мы искали ее несколько часов. Я почти охрип от того, как часто и громко ее звал. Найду и как следует отшлепаю. Только
