костей, кровь обильно выступала на порезах и ссадинах. Правая рука начала опухать, указательный и средний палец посинели. Но боли не было. Только опустошенность и безразличие, из-за спины которого робко пробиралась паника.
Тишину вспорола мягкая музыка Би Джис. Повинуясь, скорее инстинкту, чем совершая осмысленное действие, Скиттлс потянулся за телефоном. Шеф.
– Скиттлс, почему не отзвонился? – раздался раздраженный голос.
– Я… Мы… Мы заговорились.
– А, знаю, у Змея рот не закрывается. Когда ты будешь на месте? – тон смягчился.
– Дело в том, что тут у меня… эм… проблема. Я не поеду на место.
– В смысле?! – динамик взорвался почти осязаемой яростью.
– Давайте встретимся на «отстойнике». Я скоро буду.
Скиттлс положил трубку, не дожидаясь ответа. Несмотря ни на что, хорошо, что шеф позвонил именно сейчас, выдернув его из прострации. Возвратившаяся трезвость мышления загнала панику в глубины нутра.
Обычные люди, попадая в подобные ситуации, начинают закатывать истерики, бегать кругами и кричать, воздевая руки к нему, поддавшись панике. Скиттлс таким не был. Он сухо оценил обстановку и пришел к нескольким выводам: с момента его отключки, судя по часам и ощущениям прошло минут десять-пятнадцать; Змей, лежащий на полу, судя по всему – его работа, потому что больше некому. Сказать, что это сильно смутило Скиттлса нельзя, ему уже доводилось сталкиваться с результатами своей, скажем так, профессиональной деятельности. Возможно, они и не выглядели так непрезентабельно, но были ровно такими же мертвыми. Смущало то, что агрессия, приведшая к столь неожиданному результату, была совершенно беспричинной и несвойственной, весьма миролюбивому, характеру Скиттлса. К тому же то короткое время, что они общались, оставило неплохие впечатления и Змея можно было смело отнести к категории людей, с которыми можно выпить пива. Основной вопрос как смерть представителя другой организации повлияет на их организацию и совместный проект.
Минуту поразмыслив, Скиттлс сунул флешку с шифрами разблокировки счета в карман мертвецу. Он взвесил все возможности и счел, что наличие кодов скорее уведет подозрение от него. Эти ребята не из тех, кто, не обнаружив оплаты, решит, что Змея убили в результате ограбления.
Потом он бережно закрыл кофр, сгреб его подмышку и выглянул за дверь. Было тихо и безмятежно. Такие как он начинают терять самообладание не при виде трупа, а при звуках полицейской сирены, ее неотвратимом приближении. Тишина сейчас была лучшим другом Скиттлса.
Памятуя о суровом латиносе недалеко от входа, он влез через разбитое окно, порвав рубашку. Выглянув из-за угла, он убедился, что охранник стоит, застыв в одной позе, наверняка и не мигая, и смотрит в противоположную сторону. Перебежав к соседнему зданию и скрывшись из зоны возможного внимания охраны (молясь, чтобы эту свалку охранял только один человек), Скиттлс побрел параллельным маршрутом, относительно того пути, которым он пришел к доку. Благо обилие хлама, зданий и некондиционной техники, помогали оставаться незамеченным.
Спустя минут десять он уже заводил мотор своей машины. Аккуратно, не превышая скорости он двинулся к шоссе. Сейчас он поедет к Отстойнику, трейлерному парку на севере города, где было одно из мест, предназначенных для непредвиденных ситуаций. Кофр лежал на пассажирском сиденье. Если Скиттлс все сделает правильно (а он сделает), то всю эту ситуацию получиться разрулить. А шефу он все объяснит. Он был жестоким и резким, но все же благоразумным, к тому же питал к Скиттлсу, которого знал еще зеленым пацаном, некое подобие отцовских чувств.
Открыв зубами верхнюю крышку телефона-раскладушки, он набрал девять-один-один, поглядывая на дорогу. Рука начинала болеть, два пальца не шевелились. В динамике раздался щелчок:
– Служба спасения. Что у Вас случилось?
– Я нахожусь недалеко от Аляска-уэйн, в районе… – Скиттлс глянул на номер ближайшего здания, – строения шестьдесят пять, я слышал крики со стороны заброшенных доков. Потом с территории доков выбежал человек В желтой окровавленной футболке, красных шортах, где-то семь футов роста, плотного телосложения. Он кричал «Я убил его!». Человек направился на юг.
Скиттлс захлопнул телефон и выбросил его на дорогу через окно. Будет лучше, если их пока отвлечет полиция.
Отстойник представлял собой зачуханный трейлер в трейлерном парке на севере Сиэтла. Путь из доков занял буквально двадцать минут. Всю дорогу Скиттлс боролся с желанием посильнее нажать на педаль газа. Особенно сильным это желание стало, когда мимо него, по противоположной полосе, промчалась патрульная машина, издавая звуки, которые могли заставить его паниковать. Но, судя по всему, полиция ехала по его вызову.
Соблюдая все, известные ему, правила дорожного движения и двигаясь с максимально разрешенной скоростью, Скиттлс въехал в трейлерный парк. Проехав через него, наслаждаясь громкими пьяными криками семейных разборок и звуками душераздирающего кантри на пределе возможностей колонок, Скиттлс прибыл к стоящему обособленно, в самом конце парка, у самой кромки леса, неприметному дому на колесах. Загнав автомобиль за дом, укрыв его от посторонних глаз, он вышел из машины и направился к лесу. Раскопав небольшую ямку меж корней одного из деревьев, отличного от иных, лишь неприметной меткой, он достал замотанный в целлофан ключ с большой биркой.
Отперев хлипкую дверь, Скиттлс переступил растяжку и вошел в трейлер. Спрятанный ключ не имел особого смысла, так как входная дверь выносилась одним уверенным ударом ноги, он, скорее служил индикатором системы «свой-чужой». Сняв растяжку, Скиттлс огляделся.
Спартанский интерьер. Небольшая кухонька, где за фальш-панелью был спрятан Глок со спиленными номерами и двумя обоймами, крохотный диванчик, кондиционер, телевизор, спальня с маленькой кроватью и туалетом, зажатым между комнатами. На Скиттлса нахлынула теплая волна уюта и всплыло забытое чувство дома. Небольшой слой пыли и спертый воздух не нарушили это состояние.
Войдя в туалет, Скиттлс забрался на унитаз и, с третьей попытки, снял обшивку потолка. Элементарная операция заняла минут пятнадцать и вызвала острые приступы боли в саднящих, разбитых руках. Добравшись до узкого пространства между потолком и крышей, Скиттлс нащупал герметичный пакет. Разорвал его на столешнице в кухне, он выудил упаковку Оксиконтина и забросил две таблетки в рот. Скоро за такие медикаменты можно будет получить путевку в коридор, ведущий к электрическому стулу, так что, фактически он сработал на благо Фирмы, уничтожая препарат, который через пару дней превратится в тыкву федерального значения, хоть боль была и не настолько сильной.
Взяв бутылку с перекисью водорода, Скиттлс тщательно промыл порезы и раны. Все было крайне и крайне плохо. Нужно бы в больницу или к доктору организации. После разговора с шефом.
Достав из морозильника котлеты для бургеров, а из основного отсека бутылку виски, Скиттлс упал на кровать, и закрыв глаза сделал несколько щедрых глотков.
Нужно отдать
