и выбежала прочь, вниз, по лестнице, куда-то из дома, оставив затаившуюся, немного испуганную дочь у него на руках.
— Сири! Стой! — от его вскрика на руках расплакалась дочь, а из комнаты выскочила удивлённая Талли. Сёма стоял в коридоре совершенно потерянный, озираясь по сторонам. «Если сейчас с ней хоть что-то случится — это будет только твоя вина» — мысль пронеслась в голове с лёгкой ехидной интонацией ушедшей сестры.
— Талли, пожалуйста… Присмотри за Лари. — он заметил девушку и теперь хотел передать ребёнка ей и рвануть следом за женой.
Талли мгновенно чуть испуганно подскочила, беря ревущую девочку, которая, покинув руки отца разревелась пуще прежнего, потянув руки к нему.
— Лари, лучик мой… Я скоро вернусь. Может даже не один… — «Если успеешь в этот раз…» он поцеловал её и, кивнув служанке быстро удалился. Талли попыталась успокоить девочку, но та всё не унималась, кричала, словно от боли, но в конце концов замолкла, словно охрипнув.
Выскочив во двор, он огляделся, ища Сири.
«Сири… Где ты? Отзовись…»
Она молчала, но по всхлипам, доносящимся откуда-то из глубины сада было не трудно догадаться, где сейчас жена. Сёма рванул на звук куда-то в сторону деревьев. Пометавшись между ними, он наконец нашёл маленькое плачущее создание прямо у корней.
— Сири, пожалуйста… Не надо. Не плачь — он содрал с себя куртку и накинул ей на плечи — Ну… Я понимаю что опять косячу, но я боюсь тебя потерять. Пожалуйста…
Она от него попыталась слабо отбиться, потом внезапно закопалась в него. Её трясло, из глаз лились слезы:
— Я тоже бббоюсь… Что ты просто нас бррроссишь…
— Ну куда я вас брошу, дурочка… Я же тебя люблю! Да и охранять поклялся… — обняв её, он уселся на землю, перетащив жену к себе на коленки — Хорошь реветь, а то Лари без молока оставишь. Нашла ты себе, конечно, дракона глупого и косячного. Прости…
— А если оставишь? Вон Кару муж тоже оставил. И? К другой ушёл…
— Я Слово дал… Я уйду только если ты прикажешь. — «Правда недалеко и ненадолго»
— Ты думаешь, что эльфы при заключении брака слово не дают? А ты нас с Лари даже семьёй не считаешь… — она отвернулась и снова заревела.
— Конечно не считаю… У меня все, кого я семьёй звал, из-за меня и умерли. А я вас люблю. Если и вы умрёте, что мне делать? Я же не переживу…
— А кто тогда мы? Просто с боку припёку?
— Любимые… Незнаю я ваших слов. Просто, наверное, цель жизни… А ещё живые. — он обнимал её, не давая вырваться или отстраниться — Главное живые. И любимые…
— Правда не уйдёшь? — с тихой надеждой спросила дрожащая в его руках Сира.
— Куда? Ты же опять расплачешься… А я не умею успокаивать плачущих женщин.
— От нас… Не бросишь ведь? Никогда? Правда?
— Лучик… — его трясло настолько, что у него дрожали руки — Я могу тебя бросить только на кровать или в бассейн. И то только по приказу.
— Идиот! — её всё ещё трясло, она пыталась в него зарыться, укрыться от холода и, казалось, от всего мира. Его сильная, умная, добрая девочка тоже иногда нуждалась в защите. Его защите.
— Если прикажешь… — он уже заговаривался и отвечал невпопад.
Она впечаталась кулачками ему в плечо и просто ревела, уже ничего не говоря. Сил не было.
Тяжело вздохнув, он крепче прижал её к себе. Немного погодя он начал чуть покачиваться и петь ей на ухо песню, которая всегда его успокаивала. Устав реветь, она, икая, начала засыпать. Он покачивался, пел, укутав её в свою куртку и не давая сползти на землю, пока не заснул сам. Во сне она снова его обняла и тихонько чесала по волосам, чуть потеревшись о его щёку своей.
Сёма — 007. Знакомство с будущими родственниками
Эрлонд, прикрыв глаза, вышел из машины, около ресторана. То, что место было дорогим говорили неброская вывеска, отсутствие кричащего пафоса и лишь вышколенный швейцар, открывающий двери посетителям. Внутри также было все обставлено с достоинством и выдержанно в черно-серебристой, иногда переходящей в коричнево-серебристую (там, где отделка была натуральным деревом) гамму. Его проводили за столик, за которым уже сидели Рем и темноволосая драконица. Он помнил расписание дежурств Лис, поэтому специально попросил назначить встречу чуть раньше, чтобы иметь возможность поговорить без неё.
К Рему он претензий, если честно, давно не имел, но не хотел, чтобы кто-то из его родни высказывал претензии к нему лично при Лис. Наверное, очень повезло, что она на приёме не услышала той грязи, что вылил этот старый хрыч…
Увидев лорда, Рем поднялся, приветствуя его уважительным поклоном.
— Лорд Эрлонд, приветствую Вас. От лица нашего Дома я вынужден принести извинения за инцидент на приёме.
— Благодарю, не переживайте, я давно не обращаю внимания на подобные выпады в свой адрес… Возраст, сами понимаете не способствует такому поведению, — он повернулся, поклонившись женщине. — Миледи.
И только сейчас до него дошло, что это была его вчерашняя собеседница. Внутренне он чуть огорчённо выдохнул, но внешне привычно ничего не отобразилось.
— Лорд, прошу простить меня. Нас не представляли на приёме. Я — Лирмайён Кадарриен Драгон. Но можно просто Майи — она вежливо наклонила голову и улыбнулась.
— Моё почтение Леди Лирмайён, — он поклонился, беря её руку и скорее обозначая положенный по этикету поцелуй.
Когда Эрлонд сел и им принесли аперитив, Майи, немного склонив голову, улыбнулась.
— Каким Вы находите Хортон?
— Если честно, то мало изменившимся… С последнего раза, когда я тут был.
— Мы многое построили с тех времен…
— Ну, с основания, конечно, — чуть улыбнулся посол. — Но последний раз я тут был незадолго до взрыва хортоновской базы Союза…
— Так это Вы тот следопыт, который убил предводителя хартши? Не знала.
— Да и до этого, когда на Хортон напали вирсы тоже был… Вот не представляю, как из того милахи Алана вырос тот, кого за многое хочется прибить…
— Это очень просто, Лорд. — Рем был спокоен и задумчив, что плохо сочеталось с его дежурной натянутой улыбкой — У каждого из нас своя работа. Многим тут не нравится ни его подход к делу, ни методы, ни тем-более тот сброд, которым он командует. Но надо отдать должное, что с момента, как он принял это сброд под своё крыло, количество проблем значительно сократилось. Не до нуля, конечно, но жить стало спокойнее…
Эр выдохнул, переводя взгляд на Рема:
— Надо будет как-нибудь к нему зайти… А то последний раз
