Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
Санкт-Петербург были спилены, чтобы разбойники не могли среди них укрыться. Однако дорога по Волге между Нижним Новгородом и Астраханью славилась как одна из самых опасных, не в последнюю очередь из-за того, что альтернативных путей здесь попросту не было. В состав шаек разбойников входили казаки, дезертиры, беглые крестьяне и заводские рабочие с Урала.
В 1466 году Афанасий Никитин, тверской купец, поплыл вниз по Волге, направляясь в Индию. Его отряд без особых приключений миновал Казань, но в Астрахани был атакован и ограблен татарами. Один из его товарищей был убит, а четырех русских взяли в плен, несмотря на яростное сопротивление (купцам удалось застрелить двоих нападавших)[218]. Адам Олеарий плыл по Волге в 1633 году на корабле, снабженном «всякого рода зельем и снарядами, пушками для металлических и каменных ядер, гранатами и другим оружием на случай нападения разбойников». Его предупреждали о казаках, «которые разбойничают на Волге и вряд ли оставят нас в покое», и о местных марийцах, описанных как «жестокий, бесчеловечный народ, любящий разбои более Господа Бога своего»[219]. В 1734 году шайка беглых крестьян разбила лагерь на волжском острове близ Чебоксар и начала «убивать и грабить» многих купцов, ходивших по реке[220]. Автор путевых заметок 1742 года пытался приободрить будущих путешественников, но не скрывал возможных опасностей: «Сплав по Волге ниже Саратова вовсе нельзя считать опасным, если у вас хороший корабль и отлично вооруженный отряд. Тогда можно не опасаться калмыков или русских разбойников»[221]. Хенвей, процитированный выше, путешествовал в 1740-е годы и отмечал, что на реке часто встречаются шайки разбойников, состоящие из 30, 40 или даже 80 человек, так что суда приходится проводить под конвоем.
При этом разбойники могли лишить денег и ценностей не только незадачливых путешественников. Шайки бандитов стекались на Волгу, привлеченные огромной стоимостью товаров, которые ввозились из Персии и с востока (главным образом это были рыба, соль и шелка), а также вниз по течению из северной России (меха). К тому же все эти товары были удобны для транспортировки и ликвидны. Награбленное можно было легко сбыть в таких городах, как Астрахань, где почти не задавали вопросов о происхождении товара. Разбойники должны были полностью использовать краткий период навигации (обычно с марта–апреля до ноября), а затем отступить на сушу или перенести свои нападения на пограничные территории. У разбойников были весельные плоскодонные лодки (так называемые струги), отлично приспособленные для стремительных набегов на торговые суда. Эти лодки могли быстро перемещаться и легко маневрировать среди множества песчаных отмелей, островков и небольших притоков на Средней и Нижней Волге (см. главу 10), что позволяло легко совершать неожиданные нападения на одиночные суда и быстро ретироваться с добычей. Особенно удобным местом для разбойничьих судов была «великая излучина» реки к северу от Саратова и к западу от Самары.
Разбойники могли безнаказанно орудовать по всей Волге. Корабли, идущие вверх по реке против течения, были тяжело нагружены товарами и двигались медленно. Даже если суда шли караваном, одно или два из них легко могли отбиться от основной группы, особенно если навигация была затруднена из-за отмелей и низкого уровня воды. Вооружить же судно так, чтобы оно смогло отбить нападение целой шайки разбойников, было почти невозможно. Даже если и попадались профессиональные солдаты, нанимать и кормить их было так дорого, что такая цена была попросту заградительной: все путешествие оказывалось невыгодным. Более того, существовала опасность того, что вооруженная охрана при нападении может попросту перейти на сторону бандитов, как и недовольные корабельщики вместе со всей командой. Поэтому купцы заранее мирились с тем, что часть груза будет утрачена – либо из-за разбойников, либо из-за каких-либо неблагоприятных природных явлений. В 1744 году Сенат приказал местным властям «искоренять разбойников и воров», но это указание было бессмысленным без вооруженной помощи со стороны правительства[222]. Только когда грабеж и набеги переросли в подобие общего восстания, решено было привлечь регулярную армию, о чем и пойдет речь ниже.
Река была главным источником добычи, но поселения на Средней и Нижней Волге тоже подвергались набегам разбойников. На восточном берегу кочевые всадники часто вторгались в села, пугая жителей и сея разрушения. Особенный ужас вызывали кочевники-ногайцы. Враждебность ногайцев во многом была связана с тем, что поселенцы наступали на их пастбища, распахивали землю и ограничивали передвижения стад; но нельзя забывать и о том, что деревни поселенцев можно было попросту как следует пограбить. Особенно ценились лошади, но похищали также и людей обоих полов, чтобы продать их в рабство по высокой цене или потребовать выкупа. Немецкие колонисты, заселившие восточный берег Волги, часто страдали от опустошительных набегов ногайцев и других кочевников. Весной 1774 года на несколько колоний на восточном берегу напали всадники-киргизы; одна деревня была разрушена до основания, ее жителей истребили после жестоких мучений, 300 человек были взяты в плен[223].
* * *
В прошлой главе мы видели, что на русские крепости и города часто нападали ногайцы и калмыки. Однако на Волге наибольшую угрозу закону и порядку несли казаки. Набеги казаков начались с середины XVI века – примерно со времен завоевания Казани и Астрахани. В 1554 году сообщалось, что около 300 казаков «воруют на Волге»[224]. В 1600 году отряд из 500 казаков разграбил Царицын: пограбив «на Волге и на море» «торговых людей», «воровские казаки… хотят, придя к городу, и людей побить»[225]. В 1631 году более тысячи казаков прибыли на Волгу с Дона и стали совершать набеги на дельту Волги, на саму Астрахань, а также на побережье Каспийского моря, включая Персию[226]. Порой казаки враждовали с кочевыми племенами и другими инородцами с востока и юга (например, в 1655 году казаки взяли в плен 400 татар)[227], но наибольшую угрозу они несли, когда им удавалось привлечь кочевников и озлобленных жителей городов и сел на свою сторону; в этом случае набеги представляли значительно более серьезную опасность для стабильности государства.
Кто такие казаки? В русском языке слово «казак» имеет тюркское происхождение. Изначально оно обозначало разбойников, воинов и бродяг, живших в XV веке в степях. Они могли иметь как тюркское, так и славянское происхождение. К XVII веку большинство казацких общин на рубежах империи состояли из русских или украинцев. Многие из них происходили из беглых крепостных или государственных крестьян, бежавших на юг и образовавших на рубежах страны и на берегах великих рек (Дона, Днепра, Яика-Урала, Терека и Волги) своеобразную вольницу. Таким образом, казаки – это не отдельная этническая группа, хотя в Советском Союзе таковая и выделялась; однако они, безусловно, сформировали внутри Российской империи отдельную идентичность и уникальный образ жизни, сохранившийся до падения империи и вновь проявившийся в постсоветской России.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
