Екатерина Киселева
Гиляровский на Волге
ОТ РЕДАКТОРА
Года два назад в Ярославль приезжала группа московских литераторов, среди которых была и автор этой книги Екатерина Георгиевна Киселева. В то время она готовила к изданию трехтомник произведений Владимира Алексеевича Гиляровского, писателя и журналиста, человека необычайно интересной биографии, начавшего трудовой путь на Волге, в лямке бурлака. Киселева собиралась посмотреть места, где бывал Гиляровский.
— Что ж, тогда начнем осмотр с Твериц, — сказал один из нас. — В «Моих скитаниях» Гиляровский пишет, что в Тверицах встретил бурлацкую артель и отсюда шел с нею в Рыбинск…
— Не совсем это так, — возразила Екатерина Георгиевна. — «Мои скитания» — художественное произведение, а не автобиография писателя, забывать об этом никак нельзя. На самом деле Владимир Алексеевич встретился с бурлаками в Костроме, там и наняли его на всю путину…
Е. Киселева сообщила много интересных подробностей из бурной, богатой событиями жизни писателя. Сообщила и то, что в Москве, в Столешниках, хранятся неопубликованные дневники Гиляровского. И, как водится, после ее рассказа все стали убеждать, чтобы она написала книгу об этом незаурядном человеке, который с юных лет познал беды простого люда, а впоследствии с беспощадной суровостью поведал о них читателям.
И вот книга написана. Это взволнованное повествование о том, как пришел на Волгу из северной Вологды юноша Гиляровский. Трудно пройти в бурлацкой лямке с рассвета дотемна, особенно если на реке ветер гоняет упругие волны. Но выстоял новичок и тем расположил к себе угрюмых, малоразговорчивых бурлаков. С жадностью слушал он их рассказы, запоминал, еще не подозревая, что станет потом писать.
Тяжел труд бурлака, тяжел и опасен труд крючника, но всего страшнее стать рабочим свинцово-белильного завода. Надеется человек перебиться зиму в тепле да в сытости, а там уйти на вольный воздух, но не всегда так удается: свинцовая пыль отравляет легкие, и единственный путь с завода — в больницу и на кладбище. Только случай да крепкое здоровье спасли Гиляровского от неминуемой смерти. С наступлением теплых дней ушел он в Рыбинский порт.
Волга оставила заметный след и в жизни, и в творчестве Гиляровского. Уже став «коренным» москвичом, Владимир Алексеевич часто приезжал сюда. Волга лечила его от всех невзгод, давала новые силы. Написал он книгу «Трущобные люди», в которую включил очерк «Обреченные» — суровый рассказ о жизни рабочих свинцово-белильного завода Сорокина. Книга была объявлена цензурным комитетом вредной и сожжена, так и не попав к читателю. Перенести столь тяжелый удар писателю было легче на берегах полюбившейся ему реки. Да мало ли было огорчений в его богатой приключениями жизни. И всегда в самые трудные дни он спешил на Волгу.
Е. Киселева щедро использовала в своей книге дневниковые записи Гиляровского. Любопытны подробности встреч писателя с Горьким и Короленко, с другими незаурядными людьми.
Одно время Гиляровскому пришлось работать в цирке. Там он познакомился с популярным у публики циркачом Акимом Никитиным, человеком смелости необычайной. «Как-то он объявил, что войдет в клетку со львами… Народищу собралось уйма. Еще бы, в клетку ко львам войдет во время выступления не дрессировщик — разорвут в клочья, — была уверена ярмарочная публика. Валом повалили в цирк. Шумят, спорят, ждут с нетерпением номера. И что же, Аким сделал, как обещал, вошел в клетку ко львам, а те, одурев от неожиданности, сначала вместе с публикой замерли, а потом уж, когда Аким стал выходить из клетки, как зарычат. Ревут, окаянные, царапают в злобе прутья железные. В цирке сначала тишина мертвая, а как Аким стал уходить с арены, раскланявшись во все стороны, заревела ярмарочная публика пьяная; что львы, пусть их сотню б и чтоб все ревели, — не услышишь за гамом, который публика устроила Акиму.
— Чего ревут, — сказал тогда Аким, — радуются или огорчаются, что не разорвали? Затем ведь и явились: любопытно посмотреть, как львы Никитина разорвут».
Подобные живописные сценки, взятые из дневников писателя, встречаются в книге очень часто. Несомненно, книга Е. Киселевой «Гиляровский на Волге» понравится тем, кто полюбил автора «Москвы и москвичей», «Москвы газетной», задушевной повести «Мои скитания».
ГИЛЯРОВСКИЙ НА ВОЛГЕ
— К Волге! — крикнул извозчику Гиляровский. Пролетка загромыхала по булыжной мостовой. Из-за поворота показалась голубая полоска. Она увеличивалась, росла.
Владимир Алексеевич только что из Задонских степей. На пути в Москву безудержно потянуло к Волге, пересел на другой поезд — и вот она уже недалеко.
Тихо плещется волна, мягко и ласково ложась вдоль песчаной отмели, легкий ветерок шуршит в прибрежном кустарнике.
Бросив куртку, саквояж и фуражку, прямо в сапогах Гиляровский входит в воду. Он долго и тщательно умывается, затем сушит лицо, подставив его ветру; зачерпнув горстью воды, с наслаждением пьет ее, еще горсть… еще, потом медленно идет на берег.
Беспокойная жизнь репортера бросала Гиляровского из одного конца страны в другой, и Волга всегда оказывалась на его пути. Свидания с ней были стремительны: на несколько дней, чаще на несколько часов. Но стоило окунуться в ее волны, переплыть от берега к берегу или, разбивая волжскую гладь веслами, подняться три, четыре километра против течения, и усталость, раздражение, огорчение, о которых никто, никогда, кроме него, не знал, — все исчезало.
* * *
Юность Гиляровского началась в Ярославле. До этого времени он жил в Вологде и учился в гимназии. Вологда 60-х годов XIX века была местом политической ссылки. Володя познакомился и сблизился с политическими ссыльными — народниками братьями Васильевыми. Они охотно приняли гимназиста в свое общество. Здесь, в их среде, Володя впервые услыхал о Волге — реке
