вовремя по воле судеб вдовцом выгодным женихом для визионерки…
– Я вас понял, Геннадий, Мальвина Игнатьевна надеется на мои советы. Советы мои мало стоят, но я попытаюсь… Раз вы лично вовлечены в эту интригу, боитесь, что станете игрушкой в руках опасных темных сил… Постарайтесь сосредоточиться только на двух ипостасях – беременность потерпевшей и вдовство хозяина… Это, соединенное одновременно, меня поразило, как молния, поверьте мне на слово… Сейчас вы будете глубоко дышать цветочным настоем клумб и думать об одном: как бы беременность Мальвины и вдовство шефа не пошло бы никому во вред, чтобы все как-то разрешилось…
– Я уже опьянел у вашей клумбы, как будто принял дурманный наркотик, нет, пожалуй, бодрящий наркотик…
– Почему, обязательно наркотик, Геннадий?.. Просто, нормальная цветочная магия… Дышите с закрытыми глазами и загадайте желание: сохранить жизнь Мальвине, ее будущему ребенку, себе, шефу и его партнеру…
Через полминуты Геннадия повело, он мог бы свалиться на клумбу, сложившись, как перочинный нож… Но Николай Николаевич подхватил его в слезах, шепчущего странные непонятные никому слова, как заклинание: «Никого убивать не буду, никого не хочу убивать».
Глава 13
Когда они проходили мимо крыльца дома, Геннадий обратился к Николаю Николаевичу:
– Можно я присяду?
– Конечно.
Тот тяжело сел и потряс головой, как пьяный, наглотавшийся никогда ранее не пившегося алкоголя. Помолвил тихим сдавленным голосом, почему-то держась за грудь пораженного стрелой атлета:
– Я не уверен в себе. Не уверен, что могу совладать с собой. Это не порядок. В таком виде никогда бы не сел за руль… Наверняка сбил бы какого-нибудь случайного прохожего… – Геннадий оттер слезы из глаз. – Оружие не взял бы в руки, оружие заряженное. Оно бы у меня невпопад выстрелило бы и убило кого-нибудь. Раз в год незаряженное ружье, висящее на стенке, как украшение, стреляет. И у меня выстрелило бы мое оружие… Кошмар и ужас… Что со мной?..
Это был бред или поток сознания, перешедший в свистящий шепот. Плохое удрученное состояние молодого человека почему-то передалось первой, стоящей за дверью Кате. Она открыла дверь на крыльцо и предложила Геннадию стакан воды.
– Выпьете воды… Непременно надо выпить ключевой холодной воды… Вам плохо?..
Геннадий взял из рук Кати стакан воды. Вода, действительно, была чистая, холодная и ключевая. То была вода лесного ключа, к которому любил ходить Николай Николаевич, с пустыми пятилитровыми канистрами от минералки. Вода пришлась по душе Геннадию и он попросил:
– Ещё стакан, если не трудно…
– Конечно, не трудно, – отозвалась Катя и принесла ему новый стакан воды.
Тот жадно выпил содержимое второго стакана. Улыбнулся чистой белозубой улыбкой девушке. Николай Николаевич почувствовал, что между молодыми людьми пробежала легкая неуловимая искорка взаимной симпатии.
– Я немного посижу здесь на крыльце, приду в себя, прежде чем пойду назад к Мальвине…
– А вы не могли бы познакомить меня с Мальвиной, – спросила Катя, обращаясь к Геннадию.
– Я еще с вами не познакомился, – улыбнулся пришедший в себя охранник, привставши и элегантно поклонившись. – Гена…
– Катя… – дочь протянула Гене руку для знакомства так неожиданно, что тот вынужден был отпрянуть и невольно поморщиться. – Папа, ты не возражаешь, если Гена познакомит меня с Мальвиной?
– С Мальвиной Игнатьевной, – поправил дочку Николай Николаевич, – не знаю, возможно, сейчас не вовремя…
– Почему не вовремя?.. Я должен отвезти Мальвину к шефу сразу же после похорон… – Гена сделал круглые глаза. – Выходит, завтра, в понедельник, когда шеф вернется с кладбища…
– Какие похороны?.. Какое кладбище? – встрепенулась Катя. – Что за тайны мадридского двора?..
– Я тебе потом все объясню, Катя, – спокойно и уверенно сказал Николай Николаевич, – сегодня лучше отложить знакомство на какой-то срок для более удобных… – Он внимательно поглядел на Гену и добавил. – …и безопасных времен…
Тот понял настрой отца Кати и подыграл ему:
– Сегодня хлопотный день… Мне надо поговорить о многом с Мальвиной Игнатьевной… К тому же… – он поглядел на часы. – …через полтора часа подъедут Игнат Демьянович с Ириной Игнатьевной… И новые разговоры, и новые разборы пойдут… Лучше отложить визит к соседке сегодня… А нашему личному знакомству я несказанно рад… Позвольте откланяться…
С этими словами Геннадий взял нежно Катину руку и поцеловал ее. Попрощался за руку с Николаем Николаевичем и почему-то сказал по-военному и со значением:
– Честь имею…
Николай Николаевич вздрогнул от одной только мысли, пришедшей ему от воздействия не только на него, но и на охранника Геннадия: «А что, если поклонник номер один или поклонник номер два, а то и вдвоем одновременно избрали Геннадия орудием мести вокалистке Мальвине? Ведь Геннадий мучился, не знал, что делать, да и сейчас не знает толком, что делать, только, надышавшись цветочным духом уже никого не хочет убивать, ни вокалистку с дитем, ни поклонников при их пересечениях и подозрениях в коварстве, переведении стрелок друг на друга… Как все перепуталось и затянулось в смертельный узелок при новом повороте смертельной сцены: беременность любовницы и смерть жены у поклонника номер один, уже вдовца, еще не мужа… Как все разрешится, одному богу или ангелам хранителям Мальвины и Гены известно… А вдруг все уже известно антиподу их ангелам-хранителям, черному демону, дьяволу?»
– Кто он, этот симпатичный и обаятельный качок Гена, – спросила с очаровательной улыбкой Катя.
Николай Николаевич сделал вид, что не расслышал или недопонял вопроса и вошел в дом. «Вряд ли стоит посвящать дочку с ходу в тайны мадридского двора визионеров и их окружения.
Жестом пригласил немного встревоженную знакомством качка с дочерью Лиду на второй этаж то ли для серьезного разговора, то ли послушать его новую импровизацию на гитаре.
– Пойдем к гитаре…
– Кто он, этот Гена, – сразу спросила его жена, как только он взял в руки свою любимицу-гитару.
Николай Николаевич дернул щекой, начал подбирать какую-то мелодию, привидевшуюся, прислышавщуюся мелодию у клумб во время его гипнотического сеанса с качком, бросившего того в тихий обморок. Сказал, как отрезал в ритме подобранной мелодии:
– Гена – это телохранитель Мальвины… Но сдается мне, что его наниматель или наниматели не прочь превратить его в киллера вокалистки, которую ты слышала по радио в машине…
– Господь с тобой, Коль? И он знакомится… нет, уже познакомился с Катей… Ты понимаешь, что говоришь…
– Что сказал тебе, понимаю… Это я понял, скорее интуитивно, чем логически из нашего тайного разговора у клумб… Его могли, или могут, в принципе нанять и поклонник номер один, и поклонник номер два, и оба одновременно для устранения «потерпевшей» в кавычках Мальвины… Но дело в том…
– Какая «потерпевшая»?.. Ее, что изнасиловали?.. Почему в кавычках,
