тоже доктор?
– Конечно. И не только женщина-доктор, то есть докторесса, но и профессоресса. Да, это немного труднопроизносимо, но вы, если пожелаете, можете с полным правом подписываться «док. проф. Уотерсон». А теперь давайте найдем местечко в дальнем зале, там потише.
Беррейдж проводил Дебби в просторный зал в глубине ресторана. Столики там были накрыты для обеда, и за некоторыми уже сидели посетители. Сразу стало понятно, что Беррейдж был в «Джуббе Россе» завсегдатаем. Официант, увидев их у входа, помахал им рукой и указал на столик в углу зала:
– Ваш столик свободен.
Беррейдж провел Дебби через зал и, пока она садилась, спросил:
– Вы успели поесть?
У Дебби пока не было аппетита, и она вежливо ответила:
– Спасибо, я не голодна. Рори угостил меня бисквитом.
– Ах да, наш играющий в регби повар. Он чертовски хороший педагог! Шотландский акцент, конечно, не подарок, но, увы, нельзя иметь все и сразу. И знаете, вам не помешает поесть. У нас впереди напряженная неделя. Если у вас есть время, можем за разговором и пообедать.
Дебби кивнула, хотя есть действительно не хотела. В конце концов, еда нейтрализует алкоголь, а Беррейдж, похоже, решил не останавливаться на одной бутылке просекко, в которой осталось не больше четверти, притом что Дебби пила свой первый бокал. Беррейдж, как только сел за стол, сразу устранил дисбаланс – наполнил ее бокал до краев и вылил остатки вина в свой.
– Думаю, когда подадут еду, лучше будет перейти на красное. Или вы предпочтете остаться с этой шипучкой?
– Мм… согласна, красное будет в самый раз. И, мистер Беррейдж, я бы попросила заказать воды. Не хочется пить слишком много вина.
– Да, конечно, если не хочется, то и не нужно. И зовите меня Стивен, хорошо? Меня все так зовут. Или Стефано, это мое второе итальянское имя. Ладно, хватит об этом, расскажите, как вам квартира? Все устраивает?
– Все просто замечательно! Спасибо, Стивен. Чисто и уютно. Мне очень понравилось. – Дебби решила при первой возможности, и, естественно, до подачи второй бутылки, переключиться на обсуждение рабочих вопросов. – Итак, когда мне приступать? Завтра в девять утра?
– Да, или в десять. Утром ничего такого уж особенного не происходит. Джанкарла приходит в девять и прекрасно за всем присмотрит. Она кладезь информации.
– Джанкарла?
– Наш школьный секретарь. Но ее должность не должна ввести вас в заблуждение. Я бы сказал, Джанкарла близка к тому, чтобы и без нас руководить школой. Она здесь почти двадцать пять лет, дольше меня, и знает обо всем, что у нас происходит.
Дебби кивнула.
Судя по словам Беррейджа, первым делом ей следовало заслужить расположение Джанкарлы. Эта секретарь определенно была влиятельной дамой, а у Дебби не было ни малейшего желания обзаводиться врагом в лице ветерана школы. Дебби продолжила задавать вопросы о работе и фиксировала в памяти ответы.
Получалось, что, хотя какая-то часть занятий проводится в сентябре, бóльшая их часть начиналась прямо на этой неделе. В общем, начало работы для Дебби было чем-то вроде боевого крещения.
К столику подошел официант, тот самый, который еще с порога зала узнал Беррейджа.
И снова Дебби доверилась вкусу своего нового босса. Единственное, о чем попросила, чтобы порции были поменьше. Она не понимала названия блюд, но с облегчением согласилась с тем, что на обед у них будут только закуски и основное блюдо, а пасту исключили из заказа.
Дебби все лето колесила на велике по Кембриджу, потом – стресс от переезда, так что джинсы сидели на ней не в обтяжку, но ей хотелось, чтобы так все и оставалось.
Воспользовавшись моментом общения с экспертом по итальянской кухне, она решила проконсультироваться:
– Итальянцы действительно каждый раз заказывают закуску, потом пасту, потом основное блюдо, а затем сыр или десерт? Если да, они должны быть просто толстенными. Но я не замечаю, чтобы они страдали от лишнего веса. Почему так?
Беррейдж снисходительно улыбнулся:
– Вы удивитесь, но итальянцы действительно едят пасту один, а то и два раза в день. Но я не думаю, что они всегда заказывают полный набор.
– То есть это нормально – прийти в ресторан и заказать, скажем, просто пасту?
– Конечно. Но к тарелке пасты никогда не помешает графин красного вина.
Все, что подали, было так вкусно, что Дебби поняла: даже после всех переживаний она не потеряла аппетита.
Подали «Кьянти Классико». Дебби с удовольствием согласилась на бокал, а Беррейдж очень быстро прикончил то, что оставалось в бутылке. К свежему инжиру и сыровяленой ветчине подали гренки, а к ассорти из ребрышек ягненка, стейка и сосисок – целую горку жареного картофеля.
Дебби уже не в первый раз подумала о том, что Тоскана не самое подходящее место для вегетарианцев. И все время обеда она не уставала расспрашивать Стивена Беррейджа о работе, пока не получила полного представления о том, что ее ждет на следующее утро. И главное, несмотря на убийственное для печени количество вина, Беррейдж отвечал ясно и обстоятельно. Он определенно был несгибаемым в смысле алкоголя человеком.
Под конец Дебби, вежливо отказавшись от десерта и эспрессо, сослалась на усталость после перелета и встала из-за стола. Беррейдж галантно предложил проводить ее, но Дебби во второй раз вежливо отказалась и оставила его в компании двух рюмок граппы в качестве комплимента от ресторана.
Она прогулялась от площади Республики мимо базилики Санта-Мария Новелла к вокзалу и дальше по сравнительно безлюдным улицам до дома, где и оказалась в начале одиннадцатого вечера.
Поднимаясь по лестнице, Дебби поняла, что действительно устала. В доме было тихо. Приняв ванну, Дебби легла спать. Опуская голову на подушку, она с облегчением осознала, что ее мысли занимает вовсе не Пьерлуиджи, а розовый сад – ее особое место. Это было такое уютное ощущение – чувствовать перед сном в своей руке руку бронзовой скульптуры и думать о том, что ждет тебя на следующее утро.
Глава 8
Несмотря на открытия насчет Пьерлуиджи, Дебби смогла легко и быстро заснуть. Вот только около двух ночи ее разбудили громкие женские голоса в коридоре.
Дебби не сомневалась, что это Вирджиния и Клэр вернулись из поездки на выходные, но потом голоса стихли, дверь со щелчком закрылась, и Дебби снова спокойно уснула.
Проснулась она рано и позавтракала в одиночестве. Никаких признаков жизни в квартире не наблюдалось, и Дебби решила, что, вероятно, все три жильца-учителя еще спят, потому как на работу им идти только после обеда или вообще вечером.
Из дому она вышла в четверть девятого и в школу отправилась пешком. Небо
